- Мне кажется, мы слишком часто бросаемся в крайности. Помнишь такой лозунг: «Комсомольский работник должен знать производство!» Я согласен: производство надо знать. Но производство - это люди, а мы порой шарахаемся в сторону самого процесса производства, забывая о том, что у станка стоит человек, и человек этот в восьмидесяти случаях из ста имеет среднее образование, и ему совсем не безразлично, что делается во всей вселенной. А от того, знает он это или не знает, тоже зависит производительность труда...

Анатолий Кравченко, электрик Соколовского рудника

Лет десять назад пилот гражданской авиации Сургутанов обратил внимание на то, что компас его воздушного корабля ведет себя на северо-западе Целинного края очень странно. Стрелка, которой на роду было написано показывать одним концом строго на север, выделывала под Кустанаем черт знает что. Сургутанов задумался над легкомысленным поведением своего компаса, и именно этот момент, я полагаю, можно считать моментом рождения на целине железорудного гиганта.

Я хорошо знаю этот город и его людей - от Толи Кравченко, получившего первую прописку в палатке № 50, до нынешних комсомольских вожаков.

Я особенно хорошо знаю одного из них, и я мог бы рассказать о том, что его любят в городе - его в самом деле любят. Я мог бы рассказать о том, что его одинаково уважают и горняки и строители - его в самом деле уважают. Я мог бы рассказать о том, что он пользуется авторитетом среди ребят - он в самом деле пользуется им. Но я знаю этого парня давно и не раз видел, как ставили его в тупик вопросы, для решения которых требовались знания, выходящие за пределы того, чем он располагает.

Есть в этом юном городе общежитие молодых специалистов, и в этом общежитии, как, впрочем, и в других общежитиях, и не только на целине, нашлось несколько «выдающихся» личностей. Краем уха эти личности слышали кое-что об абстрактной живописи и кое-что о конкретной музыке. На основании этого личности постриглись в большие интеллигенты и стали вести исключительную «духовную» жизнь. Им приходилось ужасно напрягаться. А когда напряжение падало, личности взбадривали себя напитками, в результате чего пели песни. Разумеется, не пошлую «Шумел камыш», а вполне современные, отвечавшие их духовным запросам, типа: «Мы швейцару: отворите двери, у нас компания веселая...» Вдосталь напевшись, компания разговаривала всякие разговоры - вплоть до откровении по поводу пресловутого конфликта между отцами и детьми.

Это не могло, как принято в таких случаях выражаться, не вызвать серьезного беспокойства. И комсомольский руководитель забеспокоился. Резонно было бы предположить, что беспокойство это через определенный промежуток времени выльется в совершенно отчетливое руководство к действию, и однажды вечером секретарь комитета придет в общежитие:

- Вот вы тут изощряетесь по части конкретной музыки, и я решил посмотреть, что вы о ней знаете...

Секретарь не пошел в общежитие.

- Надо их расселить, - сказал он, - надо вообще расселить молодых специалистов по рабочим общежитиям. Так будет спокойнее...

Секретарь принял самое простое и самое малодушное решение - это сразу бросалось в глаза. Но психологическая основа этого решения оставалась для меня неясной. Очевидно, в то время я знал секретаря комитета не очень хорошо, а индивидуумов из общежития не знал вообще. И, может быть, неясность долго оставалась бы еще неясностью, если бы как-то секретарь комитета не обронил очень будничную фразу:

- С работягами проще... Нет у них этих штучек-дрючек и психологических этюдов...

И тогда я понял, что в основе решения расселить молодых специалистов лежало по меньшей мере два фактора: робость и заблуждение. Робость перед отчаянными интеллигентами, которые верили, что даже со своими скудными знаниями переспорят секретаря по части конкретной музыки и абстрактной живописи, и заблуждение по поводу того, что «работяги» якобы попроще.

Очень напористый и очень деятельный во всем, что касалось производства, секретарь комитета комсомола оказался в данном случае явно не на высоте. Он предпочел положиться на свое административное превосходство, которое у него было, а не на превосходство в знаниях, каким он, к сожалению, не обладал.

Здесь, наверное, следовало бы сделать оговорку на тот счет, что рассказанная выше история - всего лишь отдельный случай и что в большинстве своем комсомольские вожаки - это люди совсем иного покроя. Но даже отдельный секретарь в отдельном случае живет и работает не сам по себе. Он стоит во главе десятков, сотен, а порой и тысяч комсомольцев. Следовательно, каждый такой «отдельный случай» - очень серьезная проблема, тем более что «отдельных случаев» такого рода не так уж мало...

Нина Токарева, библиотечный работник из Кустаная, как-то сказала мне:

- Хотите посмотреть формуляры комсомольских секретарей? Это очень интересно!

Нина употребила явно не тот термин. Не интересно, а печально было то, что я узнал... Мы листали с Ниной формуляры ребят из треста «Кустанайстрой» и управления хлебопродуктов, из обкома и горкома комсомола и вздыхали: две книги за год, три книги за шесть месяцев, одна книга за прошлый год... А тут же, рядом, стояли, тесно прижавшись друг к другу, карточки каких-то совсем незнакомых мне людей - наверное, рабочих, наверное, служащих, - и они, эти карточки, даже внешне отличались от карточек комсомольских вожаков. Они были объемнее...

Вечером того же дня я беседовал с секретарем горкома комсомола, и он кивал, слушан меня, а когда я кончил рассказывать, секретарь вздохнул:

- Все это так, но где мне взять время, чтобы заняться книгами? Я даже с женой в кино сходить не могу... А книги... Знаешь, когда я начинаю валиться с ног, я читаю детективы. Помогает...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.