История с футляром перочинного ножичка на самом деле является легендой, ибо факт обнаружения замшевой «фитюльки» не является уликой.

Да и вообще в деле Редля улик нет. Все улики были обнаружены после самоубийства Редля.

А кто может подтвердить факт самоубийства?

Его слова о том, что он, мол, знает, зачем к нему пришли, приведены теми офицерами генерального штаба, которые отвечали за то, чтобы Редль перестал жить. Каким образом – выстрелом ли в висок, или же в спину – особого значения не имеет.

...Эпизод с Редлем – лишь одна из страничек биографии жандармского полковника Мясоедова, специализировавшегося как на пытках соотечественников. так и на предательстве России иноземцам...

...Данные, добытые Колаковским, позволили провести стремительную комбинацию: Мясоедов был арестован без санкции военного министра и немедленно увезен в Варшавскую крепость – подальше от всесильного заступника.

Однако, прежде чем рассказать о том, как закончилась судьба германского супершпиона, разоблаченного русскими военными контрразведчиками, необходимо более подробно остановиться на личности военного министра России генерала Сухомлинова. Без этого трудно понять, каким образом Мясоедов был допущен в святая святых царского кабинета и к тем сверхсекретным данным, которые вправе были знать лишь Николай, премьер и министры: военный, иностранных и внутренних дел.

Впервые о Сухомлинове услыхали в 1877 году, во время освобождения Болгарии. Молодой подполковник генерального штаба получил солдатского Георгия, ибо проявил отвагу, ворвавшись с четырьмя казаками в турецкую крепость; там он дерзко потребовал капитуляции и привез в штаб Дунайской армии рескрипт, подписанный турками.

Когда генералы принялись сочинять депешу о происшедшем, то со свойственным, увы, бюрократизмом они ее переписывали чуть не десять раз и все никак не могли понять, верно ли расставлены акценты, достаточно ли часто упомянуто имя государя, сколько раз говорится о великих князьях, упомянуто ли здоровье ее императорского величества государыни-императрицы.

Сухомлинов, наблюдая эту штабную панику, предложил генералам отдохнуть за чашкой чая (он был тогда скромен, ловок, изящен), и те, понятно, с радостью приняли предложение молодого подполковника (кстати, про него в депеше генералы ничего не писали, хотя он-то и был истинным героем дня).

Когда штабные начали пить чай, Сухомлинов сел к столу и в минуту написал депешу. Корпусной командир прочитал текст и, подписавши, сказал:

– Очень верно понято все то, что государю будет приятно прочесть.

Так впервые Сухомлинов угодил вкусу Царского Села.

После этого он незаметно ретировался с театра военных действий, вернулся в северную столицу, стал правителем дел в Академии генерального штаба. Затем руководил офицерской кавалерийской школой, но при этом суетливо ощущал, что жизнь проходит сквозь пальцы, словно песок, и решил он тогда, что выделиться среди других военачальников, подняться и войти в сферы можно лишь растворением в августейшем мнении, с одной стороны, и скоморошеской приметностью – с другой. И Сухомлинов принялся сочинять рассказы, укрывшись за звучным псевдонимом «Остапа Бондаренки». Брошюрки «Бондаренки» издавались большими тиражами, они стали известны в России, их читали многие, а поскольку литература социальна и находит свой «сектор» в обществе, то «Бондаренку» особенно отметили бывшие, то есть те, кто сформировался во времена Николая Палкина, кто скорбел по спокойному, неторопливому времени, по царству бар и урокам шпицрутенами, кто боялся слова и чтил казарму; тем, кому стремительное развитие науки, промышленности, культуры России были чужды и страшны. Именно этому процессу всячески противилась царская бюрократия и поддерживавшие ее черносотенцы.

Поэтому для них появление разудалого «Остапа», (а они-то знали, что это полковник генштаба Сухомлинов) было словно бальзам на раны. Прогрессивные русские военачальники, перед тем как их убирали в отставку, бесстрашно продолжали повторять: военное дело, как дитя научно-технического прогресса. переживает эру исканий: на вооружении армий Запада уже внедрены скорострельная, быстроподвижная артиллерия, бездымный порох, магазинное ружье! Все большее количество ученых Запада думает, как подчинить воздух армии, а землю – моторам! А мы?..

А «Остап Бондаренко» в каждой своей брошюрке резко издевался над этими «профессорами от армии».

Знания он называл «кабинетно-табуретными», книжки русских ученых – «книжонками», а одну из своих брошюр назвал прямо без обиняков: «Не всегда ученье свет».

Самое страшное по «Остапу» – инициатива, знания, любое новшество.

Едва кто-то из военных исследователей заявил, что эра кавалерийских атак ушла в прошлое, как «Остап» называет это «предательством русской старины» и забвением того «святого, чем жива Русь-матушка».

Эти брошюры легли на стол «серого кардинала» Победоносцева; тот передал их бывшему воспитаннику – царю Николаю.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.