– Простите меня.

Бант выдавался лучшему ученику за примерное поведение в течение недели. Лишь вчера его прикололи Пете, а сегодня, в воскресенье... Он поднял руку. чтобы отколоть бант, но он так хорош был в эту минуту, что Фанни улыбнулась и прижала палец к губам.

Александра Андреевна распорядилась:

– Ну, полноте, садитесь и поезжайте. Путь у вас не близкий, а к обеду с прогулки надо вернуться. И с полными лукошками.

Фанни Дюрбах усадила детей в тарантас, и они поехали,

...Дом на Господской улице остался позади. Большой, построенный с размахом дом – такие и должны быть в этих просторных местах, вдали от столицы. Нижний этаж – семь комнат, да еще две наверху. Гостиная-зала окнами смотрит в сад, к пруду, к березам. Красной кожей обтянута мебель в столовой, синей – в кабинете отца, полосатым шелком – в комнате матери. Однако дом – собственность не Чайковских, а Вятско-Камского горного округа, начальником которого назначен Илья Петрович Чайковский. Переведут его на другую службу, в Петербург, и поселится здесь новый начальник. Но пока тут обитает дружное семейство: хлебосольный хозяин, большой любитель домашних спектаклей, жена его Александра Андреевна, нежная и в то же время деловая женщина, их пятеро детей. племянница и немногочисленная прислуга, похожая больше на членов семьи, чем на дворовых. И еще привезенная хозяйкой из Петербурга гувернантка-француженка Фанни Дюрбах, которая сразу попала во власть очарования этого дома и полюбила всех детей госпожи Чайковской, особенно Пьера... В первой от входа комнате – приемная. Здесь Илья Петрович принимает посетителей.

А тем временем коляска катится обратно по мягкой от пыли земле, среди еще не отснявших золотыми одуванчиками полей. Широкие увалы предуральской земли, овраги в бахроме темных елей – и видно далеко-далеко! Мягкая, всхолмленная земля будто обнимает путников - каурую кобылку, уютный тарантас и примостившихся на сиденьях детей. Но вот подул сиверко, пошел дождь, и наши путники заторопились домой.

Притихший Петя смотрит вокруг, слушает голоса ветра, неба, полей, леса. Странно: беспредельная красота этих мест вызывает в нем не радость, а какой-то грустный восторг.

Показались характерные для этих мест дома, терраски с закругленными окнами. Углежоги в черных прокопченных рубахах, в пудовых сапогах, с черными лицами и горящими на них глазами. Они добывали древесный уголь для завода. Пете они казались похожими на подземных жителей из немецких сказок.

На улицах, несмотря на холодный ветер с Камы босые ребятишки играли в бабки, качались на качелях.

– Смотрите, фрейляйн, они без туфель, – заметил Николай.

– Возможно, им нечего надеть, – откликнулась гувернантка.

– Нечего? – переспросил Петя и сжался при виде девочки, которая прыгала на доске, взмахивая красными руками.

Быть может, она сиротка, – предположила Фанни.

Совсем... сиротка? У нее нет...

А может быть, и папа... – отвечала

..Вечером, как обычно перед сном, в детскую зашла Александра Андреевна; она увидела залитое слезами лицо сына, а возле листок бумаги, покрытый детскими буквами: «Молитва девочки, совсем сиротки»…

Мальчик лежал, повернувшись к стене. Александра Андреевна взяла его на руки.

– Что ты, мальчик? У тебя болит голова?

– Она разрывается! Звуки! Там девочка, сиротка... И звуки, звуки!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.