Отважный машинист

- А ну - ка, бывалый человек, ответь мне, в какой части головы находится глупость и в какой разум.

- Посмотрю я на тебя: не то ты больно умен, не то...

В этот момент «Дельфин» обо что - то ударился днищем и сразу остановился.

Машинист, падая, рванулся вперед с такой силой, что сбил с ног и кочегара. Перевернувшись на железной настилке, они вскочили одновременно, глянули друг на друга непонимающими глазами. Обоих охватила темная жуть, смешала мысли. Звякнул машинный телеграф. Самохин опомнился первым - он застопорил машину. Под ногами раздавался грохот. Это пароход разбивался о подводные камни. Содрогался весь корпус и вся машина.

Втулкин в ужасе кинулся бежать, но машинист во время схватил его за грудь и повелительно рявкнул:

- Стой! Куда?

- Наверх.

- Не было команды, чтобы уходить с вахты. Кочегар остановился, оглушаемый грохотом и скрежетом разбивающегося судна. Он оцепенело смотрел на машиниста, выкатив глаза, точно рыба, вытягиваемая удочкой из воды. В следующий момент, придя в себя, начал вырываться.

- Ты что, - начальник надо мною? Пусти, окаянный!

- Да, начальник. И могу твою сопатку искровянить, если только будешь вырываться.

Самохин говорил уже спокойно, но в то же время властно. А сам, не обращая внимания на мольбы укротившегося кочегара, посматривал на циферблат телеграфа. Никакого распоряжения с мостика не было. Наконец, отпустил того, строго наказав:

- Узнай, в чем дело, и сейчас же обратно.

- Ладно, - примиренно бросил на - бегу Втулкин, поднимаясь по железному трапу.

Машинист остался один, мысленно ругая капитана. Вдруг грохот прекратился. «Дельфин» снова закачался свободно. Мелькнула догадка - очевидно, большая волна, приподняв, сняла его с камней.

Самохин облегченно вздохнул. Почувствовалась усталость в ногах. Он сел на железную табуретку, прикрепленную к борту, и закурил трубку. Глаза осматривали настилку - вода нигде не появлялась. По-видимому, пробоин нигде не было. Это окончательно успокоило машиниста. Сидел он так долго, ожидая распоряжения с мостика или возвращения кочегара.

- Куда же еще этот, черноспинник, пропал?

Самохин не выдержал, бросился к переговорной трубке, дунул в нее, чтобы дать свисток на мостик. Ответного свистка не было. Разозлившись, он начал кричать в трубку:

- Эй, на мостике! Кто там! На всю жизнь, что - ли, остановили судно?

С мостика молчали. Самохин удивленно поднял брови.

- Что за чертовщина.