Концы, начала

Письмо было от незнакомого человека с просьбой о встрече. Фамилии такой — Чирицын — Андрей Степанович не припоминал, но в гости, конечно, пригласил.

Я опоздала и пришла, когда оба уже сидели за столом, перебирая мутные, голубой печати, фотографии с обломанными краями.

— ...Орас, комиссар, где ж теперь? Умница был.

— В войну погиб.

— Ах ты... А летчик ваш Страубе?

— Умер в блокаду, шел по улице, упал и... А командир наш, Борис Григорьевич, в Москве живет.

— Знаю, встретил я его у нас, на Невском. Здравствуйте, говорю, товарищ Чухновсний. Не признает. А я, говорю, вам бензин качал, и самолет ваш мы на лед стаскивали у острова Карла Двенадцатого... В кубрик двадцать восьмой вы еще приходили, пластинку ставили: «Купите бублики, платите рублики!» Узнал... Вот-вот, такое и у меня фото есть. Это старпом Пономарев. Это Желудев, водолаз. Повара мне тоже все знакомые.

— С поварами знакомство полезное.

— Смотрите-ка, палатка! Ну, точно, такая она и стояла. Не то красная, не то бурая... Слушай, а этот Цаппи — фашист был пренастоящий, прямо хищник. Какого лешего Мальмгрен с ними пошел?

— Цаппи на Щукина, санитара, наорал, что коньяк ему подал не в рюмке, а в кружке...

— Фашисты, они фашисты и есть.

— После, когда обратно со Шпицбергена шли, помнишь, как в Норвегии нас встречали?

— Да, «Красин» всем кораблям корабль.

— Ты его видел потом?

— А как же. Он к Мурманску приписан.

— Труба со звездой? __ Как положено...

В судовой роли ледокола «Красин» они значились под номерами 6 и 93: Шелагин Андрей, бортмеханик, Чирицын Дмитрий, кочегар 1-го класса. Было им по двадцать восемь лет, год шел двадцать восьмой. А познакомилась я с ними в семьдесят первом...

Среди книг моего детства оказалась тоненькая книжица «С «Красиным» на спасение «Италии» Д. Южина. Первые книги врезаются в сознание, и, когда потом, взрослым, прикасаешься к этим страницам, видишь их теми, детскими, глазами. Так оно и осталось в памяти: очень занимательный сюжет, что-то даже не совсем реальное, интриги, исчезновения... До тех пор, пока несколько лет назад, когда я собиралась в Италию, знакомые знакомых не попросили отвезти в Рим подарок Умберто Нобиле, командиру дирижабля «Италия». Это было похоже на посылку капитану «Наутилуса».

В сопровождении итальянского корреспондента «Известий» с трепетом шла я на улицу Виа Саботино: Нобиле все еще был действующим лицом исторической драмы. Дома мы его, к сожалению, не застали — он отдыхал под Неаполем. Однако реальность чинно обставленного дома, вещей за стеклянной створкой шкафа — кольт, из которого Мальмгрен убил медведя, фотография дочери генерала Марии, найденная среди обломков гондолы дирижабля, чучело маленького фокстерьера Титаны, спутницы генерала во всех полярных полетах, — была несомненной, и персонаж стал обрастать плотью.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.