Полет и гибель дирижабля «Италия», трагическая смерть Руала Амундсена, поход ледокола «Красин» — известные и далекие события. Лето 1928 года. Почему заинтересовались мы историей давних экспедиций? Ведь круглая дата не скоро, и ничего доселе неведомого не обнаружено...

Есть в истории коллизии, к которым люди, вероятно, будут возвращаться многократно, хотя фактография их до подробностей известна еще от современников.

Один литовский поэт написал горькие строки:

О, сколько слез, обманов и безумий Потомки не узнают никогда!

Для того, чтобы с каждым веком, с каждым десятилетием становилось чуть больше отваги, солидарности, ответственности, приходящихся на душу земного населения, надо систематически извлекать из этих слез соленую суть. А события, связанные с именами «Италии» и «Красина», — это, если хотите, учебник морали, в котором есть задачи на храбрость и трусость, примеры самопожертвования и предательства. Случай захотел, чтобы все это сплелось в трудные узлы, но он же завязал их так, что отдельные нити отчетливо видны.

Каждая ситуация давала право выбора, и плата за него была высока. Не положением по службе, не личными удобствами, не семейным покоем — жизнью расплачивались за благородство, презрением человечества — за подлость. А где есть выбор, там и зерно для размышлений. Тем более у потомков, которым известно, к чему привело решение, принятое на распутье.

Человека называют царем природы не потому только, что он хозяйничает на земле, в ее недрах, а теперь уже — и в безмерном, бесконечном пространстве вокруг нее. Царь природы, он властен прежде всего над собой, над своей натурой, своими страстями. Он властен поступить так или эдак, каковы бы ни были объективные условия и обстоятельства. Мудрые старые сказки недаром испытывают своих героев у столба на скрещении дорог: направо пойдешь... налево пойдешь... прямо пойдешь...

Науке нравственного выбора можно учиться. Недавно умерший французский врач и философ Альберт Швейцер писал об этой науке: «В смысле духовном все мы живы тем, что другие дали нам в решительные часы жизни». Вы прочтете в сегодняшнем и двух последующих номерах рассказ о том, как вели себя в решительные часы жизни люди, чьи имена знают все.

Рассказу предшествуют ответы одного из них — командира «Италии» генерала Нобиле — на вопросы, заданные ему редакцией «Смены».

В подобных историях каждый открывает для себя что-то новое «в смысле духовном». Вот почему мы приглашаем вас вернуться к событиям лета 1928 года. Приглашаем без всякого юбилейного повода.

Почти сорок пять лет отделяют нас от полярной экспедиции на дирижабле «Италия». За это время произошло много различных и гораздо более серьезных воздушных катастроф, однако сегодня о них совсем или почти совсем забыли. Но о драматических событиях экспедиции на «Италии» продолжают писать книги и статьи, снимать документальные и художественные фильмы.

В чем же причины этого интереса, который продолжает оставаться живым и в эпоху покорения Луны?

Прежде всего в том, что политический режим, господствовавший в то время в моей стране, режим, возникший на насилии и 15 лет спустя приведший страну к краху, задушил правду об истории экспедиции, прибегнув к обману, коррупции, к самым низким интригам, с тем чтобы опорочить начинание. В результате фашистской пропаганды экспедиция предстала в глазах всего мира в совершенно искаженном свете. Но правда обладает неисчерпаемой силой: постепенно она проложила себе дорогу во многих странах и, наконец, стала известна и в Италии, хотя до сих пор еще не до конца.

Другая причина заключается в том, что эти драматические события очень напоминали большой приключенческий роман. Все его события отмечены моральным мужеством руководителей. Они должны были принимать решения, от которых зависела жизнь их подчиненных.

Я бы хотел, чтобы вы, юноши и девушки, которые сейчас читаете меня, увидели английскую карту полярных областей, которую я приобрел в 1924 году, когда впервые подумал о полярной экспедиции на одном из воздушных кораблей, построенных мною в Риме. Эта карта усеяна белыми пятнами, обозначавшими, что до тех пор в эти районы не заглядывал человеческий глаз. Самое большое пятно покрывало район от полюса до северных берегов Аляски. Надпись гласила: «Недоступный район». Это прилагательное заключало в себе открытый вызов, означало нерешенную задачу. Я чувствовал, что там, где не удалось пройти судам и саням, сможет пролететь воздушный корабль. Поэтому, когда Амундсен, великий норвежский исследователь, который в следующем, 1925, году попытался и не смог достичь полюса на двух гидропланах, предложил мне присоединиться к нему, чтобы сделать последнюю попытку, я согласился.

В мае 1926 года на «N-1» (к этому итальянскому обозначению было позже добавлено «Norge») под норвежским флагом мы пересекли этот огромный, до тех пор не исследованный район. Вопреки мнению некоторых (в том числе и самого Амундсена) он оказался не континентом, а огромным океаном, покрытым льдами. Этот перелет в 13 000 километров от Рима до Аляски через Северный полюс, проложивший дорогу современным полярным линиям, был триумфом дирижабля — аппарата, более легкого, чем воздух.

Но и после этого знаменательного полета на карте Арктики еще оставалось много районов, куда никогда не проникал человек. Было очень трудно удержаться от попытки совершить вторую экспедицию. Ее идея родилась в Теллере, на Аляске, сразу после нашего приземления. Я думал, что это будет итало-норвежская экспедиция, но, поскольку Амундсен заявил, что полет на «Norge» был заключительным в его исследовательской деятельности, экспедиция была сформирована как итальянская.

Муссолини в Италии использовал успехи «Norge» для пропаганды фашизма, который за два года до этого был на грани краха из-за народного возмущения, вызванного убийством Джакомо Маттеотти, мужественного лидера социалистической оппозиции. Муссолини использовал тот факт, что «N-l» был построен и подготовлен к великому полету в Италии, что шесть членов экипажа, в том числе и командир, были итальянцами, и представил экспедицию как фашистское мероприятие, каковым она в действительности не была. Я же вопреки моему желанию был возвеличен и провозглашен национальным героем. В Италии были хорошо известны моя неприязнь к существовавшему политическому строю и мои дружеские отношения с некоторыми видными руководителями антифашистского движения. Но для Муссолини это послужило лишь добавочным аргументом.

Во всей этой истории самым ужасным для меня оказалось восхваление моей личности. Оно вызвало зависть и открытую неприязнь Итало Бальбо, одного из могущественных и честолюбивых руководителей фашизма. Придя к власти, он прежде всего решил избавиться от меня. И ему это удалось.

Летом 1927 года по возвращении из Японии я был вызван к Бальбо. Он спросил меня, что я намерен делать. Я знал, что он относится ко мне враждебно, и сам относился к нему так же. Работать в Италии в его подчинении мне было противно. Но, с другой стороны, идея второй полярной экспедиции прочно засела у меня в голове. Я рассказал ему о ней. Через несколько дней он вызвал меня, чтобы сообщить, что Муссолини дал согласие, но при условии, что ее будут финансировать частные лица. По сути дела, повторялась история с «Norge»: если экспедиция потерпит неудачу, ответственность ляжет на меня, если же окончится благополучно, это заслуга режима.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.