И нужно идти дальше…

Геолог может ошибаться. Может сомневаться в своих прежних выводах, может возвращаться к достигнутому ранее, переделывать, пересматривать, переосмысливать то, что когда-то казалось бесспорным. Но он всегда обязан верить в конечный успех, может быть, даже вопреки фактам.

— Согласитесь, это не просто, если факты говорят: успеха не будет.

— Ну и что же? Не падать же из-за этого духом. Нужно понять причину неудачи и идти дальше.

— Все с той же верой? — не сдержался я.

Эрвье иронии не принял, серьезно сказал:

— Все с той же верой в успех.

— А если снова вместо нефти вода? Или вообще ничего? Ведь вы сами говорили, что иной раз приходится искать там, где никогда ничего не будет найдено.

— Иной раз приходится. Но чаще все-таки поиски приводят к находкам. Ну, а если даже ничего и не удалось найти, труд не пропал даром. Он доказал, что этот район бесперспективен, что нужно искать в другом. И это тоже результат: сюда не пойдут другие геологи, а в новом месте, возможно, смогут сделать открытия. В известном смысле эта находка будет нашей общей победой.

— Все это так. Даже маленькое, но конкретное достижение всегда дороже самых блестящих абстракций. Такова уж человеческая натура. И если из пробуренной скважины вместо нефти ударит вода, вряд ли утешат философские рассуждения о том, что эта твоя неудача сослужит кому-то другому добрую службу.

— Я согласен. Поиск даже сам по себе — наслаждение. Но особенно радостно бывает, когда он приносит успех. Только геология не ковровая дорожка. Всюду рытвины и ухабы. Чтоб осилить, нужно верить в конечную победу.

Я понимал, что он прав. И в то же время видел в его рассуждениях много субъективного. Его жизненный опыт давал ему пищу для обобщений. Но в них смущало одно: в своей работе он был удачлив. Я не о той удачливости, когда фортуна сослепу осыпает благами и почестями ни за что ни про что. Я сейчас даже вообще не о конкретных (материализованных, что ли) проявлениях этой удачливости. Все они заработаны честным трудом, поэтому не о них речь.

Я о психологии. Ведь она формируется под действием внешних обстоятельств. А последние таковы: любое открытие, которое в будущем сделают геологи на тюменской земле, не сможет перечеркнуть непреложный факт: среди тех, кто первым открывал на этой земле нефть и газ, кто потряс мир сенсационностью этих находок, был Юрий Георгиевич Эрвье. Это была и его победа. Он знал ее вкус. Понимал ее значимость. А потому, хотел этого или нет, смотрел на вещи, оценивал их все-таки с точки зрения победившего человека. Может быть, отсюда его твердая убежденность в том, что труд всегда будет вознагражден удачей...

Но, возможно, я вовсе и не прав. Возможно, таким уверенным в конечной победе человеческого труда, ума, воли он был всегда. И только обстоятельства чрезвычайные могли поставить его в безвыходное положение. Однажды такое испытание выпало и ему лично.

Я спросил:

— Какой день был самым тяжелым в вашей жизни?

— Как-то в Молдавии меня завалило рухнувшей стеной карьера. Сломало лопатку, два позвонка, ступню. Сознания я не потерял. Глыбы лёсса были крупными, так что хватало воздуха дышать. Но казалось, что огромная тяжесть вот-вот раздавит, расплющит меня...

Но это был случай, когда лично от него ничего не зависело. Ну, а если оставался шанс, всегда ли он побеждал? Или былые победы и былое везение сделали его уверенным?

И я решил честно выложить ему все свои сомнения.

Он сказал:

— Мне грех обижаться на судьбу. Мне повезло с Тюменью. Тут я в полную меру нашел себя. Поэтому всегда буду верен этой земле. Повезло, что я ищу теперь нефть и газ. На огромной площади мы ищем и ведем разведку нефти и газа, но занимаемся также углем, рудами, стройматериалами, водой. Все это интересно. Но нефть и газ больше по моему характеру. Всегда приятно получать фонтаны. Фонтаны — это очень красивая вещь. Это явная вещь. Газ живой, нефть живая. Если сравнивать с чем-то, то разве только воду еще можно поставить рядом. Не алмазы, не золото, не руды — они мертвы. А эти живые. Да, мне повезло. И потому, что я всегда верил в удачу, в конечный результат начатого дела, — закончил он.