Два дня в Зангезуре

— Не думаю, — ответил Саня, — просто у многих из них та же фамилия, что у чемпиона мира. Это воодушевляет.

Я вышел на площадь. На гостиничной стене висела диаграмма, на которой каждый час меняли фигуры.

Сам начальник почты по одному ему известным каналам добывал сведения с высокого поединка. Никто не хотел расходиться. Гроссмейстеры коварны и раздают фигуры с неохотой.

Утром у диаграммы еще толклись сонные любители, предугадывая исход партии.

Мы ехали в Тетев.

Дорога вышла из асфальтированного Гориса внезапно. Каменные приземистые дома — что в центре, что на окраинах — остановились перед крутым холмом и дальше не пошли. Кончились пешеходы в очень городских нарядах, появились колоритные старухи в черных шалях, и пополз в небо грейдер.

Мы закрутились по горным петлям, с удовольствием обнаруживая, что за каждым поворотом нас ожидал новый пейзаж, никакого отношения к предыдущему не имеющий.

Это были очень доступные для обозрения и очень трудные для освоения пейзажи.

Старинный монастырь шестнадцатого века — впрочем, довольно молодой для Армении — забрался в глубокий каньон, по которому гремит пегая речка. В монастыре — пасека, трудолюбивые пчелы таскают мед с окрестных клеверов. Подобное использование памятника старины умилительно. Толстые стены оберегают, вероятно, пчел от нападения шершней и ос. К монастырю очень трудно добраться. Просто удивительно, как его построили.

— Как они туда добирались?

— Кто? Пчелы?

— Нет, монахи. Строители.

Действительно, трудно.

Через каньон тянется линия высокого напряжения. Мачты стоят на противоположных скалах, и тросы провисают над пропастью.

— Давайте построим здесь мост, — сказал Саня. — Есть опыт.

Мост не мост, а канатную дорогу надо бы. Жалко смотреть одному на эти красоты. Пусть бы посмотрели все желающие. А поездка в Тетев все-таки пока еще похожа на экспедицию.

Внизу, на дне каньона, природа образовала Чертов мост, под которым ревет какая-то медицинская вода. Говорят, она похожа на воду Карловых Вар. Но в Карловы Вары добираться все-таки значительно легче. Кто бы взял на себя расходы на дорогу к этой бесконечной прибыли?

Горы, как им и приличествует, молчали и не торопились с ответом. Мы вели дилетантские разговоры о прибылях, о рентабельности, о золотом дне этих ущелий, которых почти никто еще не видел и которые поражают воображение. «Газик» наш карабкался по вьючной тропе, слегка расширенной, чтобы колесо все-таки не очень выступало над пропастью. Нам понадобилось сорок минут на преодоление препятствия. На канатной дороге мы бы перемахнули его минуты за три.

Метры — это материалы, из которого строят километры. Это чрезвычайно ценный материал. Он добывается с огромным трудом. Но без него не бывает километров.

Этот путь был древним, как экспозиции музея материальной культуры. История протаптывала его чувяками пастухов, постолами пророков и просветителей и копытами боевых коней. По этой дороге уходили беженцы и приходили мстители, блеяли овцы и гремели воинские команды. На ней говорили шепотом и устрашающе повышали голос. По ней шли вести добрые и тревожные. По ней пробирались надежды.