— Я его знаю, — сказал Саня. — Это проходчик со строительства тоннеля.

Мы шли к пятачку, на котором стояли автобус и «газик». Выбор был невелик.

— Сколько, по-вашему, такси в Горисе? — спросил вдруг Саня.

— Один-два, наверное... Саня улыбнулся.

— Вы недооцениваете Горис: здесь десять первоклассных таксомоторов.

Мы поехали в автобусе, в котором можно было курить и вести себя по-домашнему. Дорога шла между холмов, на которых паслись овцы, росли черно-красные маки и детишки собирали какую-то ягоду. Шофер, прерывая беседу с каким-то пассажиром, останавливался всякий раз и горячо, как сердитый родственник, звал ребят в автобус.

— Марш домой! — кричал он по-армянски. — Дождь будет!

Дождя не было. Дети не хотели домой.

Навстречу шло стадо, густо пахнущее молоком. А за ним щекотно шагал умненький ослик под седлом и, отгоняя хвостом неприятные мысли, думал о чем-то очень важном.

Горис возник за очередным холмом внезапно и целиком. Он был справедливо нарезан на равные куски, и каждый кусок был аппетитно приправлен зеленью. Над ним стоял дорожный знак, запрещающий гудеть, и гремел могучий динамик.

Так мы очутились в центре Зангезура, на асфальтированной площади, где напротив гостиницы стояли ровно десять прекрасных такси.

Санин приезд взволновал местную комсомольскую общественность. Пришли Санины товарищи и стали рассказывать новости. Тетевская ГЭС строится хорошим темпом, по животноводству имеются положительные примеры, у Петросяна лишняя пешка против Спасского, погода обещает быть хорошей, второй секретарь неравнодушен к первому.

— Наконец-то, — сказал Саня, — давно пора. Если второй секретарь женится на первом, они создадут третьего секретаря. Им же лучше!

Вечер прошел в сладких воспоминаниях. Назавтра намечалась поездка в Тетев. Он был построен в конце девятого века и достоял до землетрясения в тридцать первом году. Там был университет, в котором переводили Гиппократа, Аристотеля и Платона. Сейчас в тех местах строят гидроэлектростанцию.

Динамики угомонились, и в открытые окна гостиничного номера потекла тихая горная ночь с запахами озона и легкими сновидениями на различные увлекательные темы. Снились походы Давида Сасунского и победный рев войск, берущих крепость. Рев нарастал, разрушая пределы сна и сотрясая стены гостиницы. Я вскочил и выглянул в окно. Центральная площадь ревела от боевого восторга. Толпа запрудила ее до отказа, и с переулков шли подкрепления. Площадь скандировала какой-то странный боевой клич.

— Саня! Проснитесь! Началось очередное историческое событие! Что они кричат?

Саня меланхолически приподнялся, зевнул и снова улегся, пробурчав:

— Наверно, Петросян выиграл... Ну да... Они кричат «ла-дья, ла-дья»!

Зазвонил телефон, и нам радостно сообщили, что у Петросяна лишняя ладья.

— Саня, неужели горисцы такие отчаянные шахматисты!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.