— Сейчас увидим, — мрачно отозвался Борисенко.

В урочище «Чарский ключ» перед нами возникло огромное унылое безжизненное пространство. Ни деревца, ни кустика, ни клочка почвы, из которого мог бы проклюнуться зеленый росток. Только песок, перемешанный с золой и сажей, хрустит под ногами.

— Это то, что осталось после пожара, который сотворили работники мехколонны 148 треста «БАМстроймеханизация» еще в восемьдесят первом году, — сказал Борисенко. — Пожар был страшенный. Сгорел даже почвенный покров вместе с корнями деревьев и кустарников. Теперь, как видите, это наша новая пустыня. Даже при потомках наших потомков здесь уже ничего не будет расти. Для этого нужна почва. А ученые подсчитали: для восстановления слоя почвы всего в два с половиной сантиметра природе требуется около тысячи лет! И то лишь при хорошем растительном покрове...

Пожары в этих таежных местах случались, конечно, и раньше, до появления строителей Байкало-Амурской магистрали. Но не в таких размерах. Согласно статистике, на Читинском участке БАМа за последние двенадцать лет количество лесных пожаров возросло в пять, а площадь сгоревших таежных массивов — в пятнадцать раз! За это время исчезло две тысячи гектаров леса и в пять раз больше кустарниковых зарослей, в том числе кедрового стланика, маслянистые орешки которого — любимое лакомство соболя и медведя. То же самое происходит и у соседей в Амурской области. Например, недалеко от Тынды только за два майских дня прошлого года по небрежности работников одной из экспедиций производственного объединения «Даль-геология» разбушевалось сразу два пожара, в пламени которых погибли 21 354 гектара лесной площади. А всего пожаров в зоне БАМа на территории Амурской области с апреля по сентябрь было 365.

По своим губительным последствиям равнозначны пожарам и «свинорои». Так в этих местах метко называют бесчисленные карьеры, большинство которых бамовские организации отрывают подпольно, без всякого согласования с геологоразведкой и работниками лесного хозяйства. Например, при мне только за один день директор Чарского лесхоза Евгений Борисенко обнаружил пять самоуправно вскрытых карьеров общей площадью свыше трех гектаров. Варварски уничтожены, раздавлены и перемешаны с землей сотни крупных спелых деревьев. Экскаваторы и бульдозеры вели здесь свою разрушительную работу только потому, что так захотелось главному инженеру мехколонны 151 Александру Ландо. Подобным образом ведут себя и многие его коллеги из других организаций. При этом обнаруживается, что карьеры, возникшие по мановению руководящего пальца, непригодны к эксплуатации: то песок грязен, то под загубленной почвой валуны неподъемные, а то и вовсе скальные породы.

— Ловим, штрафуем, — рассказывает Борисенко, — сигнализируем в вышестоящие инстанции. Но это мало помогает.

Самовольно, впрочем, не только вскрывают карьеры. Невзирая ни на какие штрафы, самоуправно хозяйничают в Чарской долине крупные и мелкие самозаготовители леса. Ссылаясь на то, что заготавливать древесину в дальних таежных массивах им экономически невыгодно, они каждый год тайком, без разрешения лесхоза, сокрушают многие тысячи деревьев поблизости — на берегах речушек и ручьев, питающих Чару. То есть именно там, где лес рубить нельзя ни в коем случае.

Лесоповальный разбой, таежные пожары, всевозможные «свинорои» и многие другие раны, наносимые природе, не проходят бесследно. Скудеет лес — источник кислорода. Нет леса — начинает таять лишенная спасительного полога вечная мерзлота, подвергаются заболачиванию огромные пространства, на которых уже вряд ли когда вырастут новые деревья. Нет леса — и вода в своем стремительном беге смывает с горных склонов небогатый почвенный покров, раздирает малые промоины, превращая их в громадные овраги. Нет леса — катастрофически мелеют Чара, Чикой, Гилюй, Нюкжа и многие другие малые реки Забайкалья. Нет леса — суше становится климат, меньше выпадает дождей и снега. Нет леса — свое злое дело начинает творить ветровая эрозия. Уже сейчас в сухую погоду пыль плотным столбом стоит вдоль всей Байкало-Амурской магистрали. Водная, и ветровая эрозия вызывает многократное увеличение мутных наносов в реках, отпугивая отсюда рыбу. И это лишь малая часть последствий, которые возникают в результате экологического невежества и нахрапистого наступления на природу.

— Проблем с охраной окружающей среды в нашем районе нет, — сказал мне первый секретарь Канарского райкома комсомола Олег Денишенко.

— Все в порядке, — подтвердил присутствовавший при этом разговоре секретарь комитета ВЛКСМ управления строительства «БАМстройпуть» Сергей Шелудько.

Столь же благодушно настроены секретарь Читинского обкома комсомола Виктор Шкулев, являющийся, кстати, членом совета областного общества охраны природы, заместитель начальника штаба ЦК ВЛКСМ по Читинскому участку БАМа Арсен Кереселидзе и многие другие комсомольские лидеры, с которыми довелось встречаться и разговаривать во время командировки.

Странное, непонятное и неуместное благодушие!

Пора всем миром подняться на защиту природы и действовать жестко, непримиримо и последовательно. Тайга — наше великое национальное достояние, его надо беречь, а не бездумно транжирить.

Нельзя не согласиться с теми, кто призывает ужесточить наказания за безобразное, хулиганское отношение к природе, а с хозяйственных руководителей за охрану окружающей среды спрашивать столь же строго, как и за выполнение производственных показателей.

Всесоюзная научно-практическая конференция «Человек на БАМе», которая проходила в Благовещенске, еще восемь лет назад рекомендовала: «На повестке дня должен стоять не только вопрос об эксплуатации лесов, но и об их воспроизводстве и охране. Возросшая интенсивность ведения лесного хозяйства в районе БАМа потребует разукрупнения существующих и создания новых лесхозов. Пока что имеющиеся на севере лесхозы слишком маломощны. Необходимо превратить их в высокомеханизированные хозяйства, укрепить квалифицированными кадрами научно-технических работников и механизаторов, обеспечить необходимой современной техникой».

Что изменилось за восемь лет?

За Чарским лесхозом как была, так и осталась территория размером в 3 миллиона 300 тысяч гектаров. Квалифицированным научно-техническим кадром здесь является только один человек — директор. Кроме него, никто не имеет специального лесотехнического образования. На всю огромную территорию по штату полагается иметь всего 18 лесников. Но мало кто спешит вступить в эту хлопотную и малооплачиваемую должность. При мне, например, в один день подали заявления об увольнении сразу три лесника: нашли себе другую, более подходящую и денежную работу.

На «денежно-вещевом» содержании лесхоза находится офицер милиции Владимир Еременко. Его задача — профилактика нарушений и выявление нарушителей лесопользования. Однако руководство районного отдела внутренних дел волевым порядком по своей линии поручает ему такое множество текущих дел, что в лес лейтенанту Еременко очень часто выезжать нет никакой возможности. Именно этим в значительной степени объясняется, например, тот факт, что на территории Чарского лесхоза и прошлом году случилось 40 пожаров, а конкретных виновников обнаружено только три.

Из техники Чарский лесхоз имеет три трактора, две пожарные машины и один вездеход на гусеничном ходу. К пожарным машинам по штату почему-то не положено иметь водителей, а вездеход марки ВПЛ-149 имеет две особенности, которые делают его непригодным в местных условиях. Во-первых, он очень прожорлив: на каждом километре пути съедает 1,1 литра горючего, поэтому для дальних бросков не годится, так как бензина вынужден брать на борт гораздо больше, чем воды и людей. К тому же горючего лесхозу отпускают с гулькин нос, из-за чего вездеход по большей части стоит под навесом без движения. Во-вторых, этот «чудо-агрегат» совершенно не выносит здешней каменистой местности. Чуть попадают камни под гусеницы — ходовая часть моментально выходит из строя. Заменить ее нечем: запчастей к вездеходу Минлесхоз не дает. Хорошо, если выручат соседи-геологи...

Такое же положение и в других лесхозах Читинской и Амурской областей.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.