Механик треста «Красноярскэкскаватортяжстрой», делегат XX съезда комсомола Сергей Машкин: — В нашем крае несколько ударных комсомольских строек. Каждый год сюда — особенно на КАТЭК — приезжает много молодежи. Если комсомол объявляет стройку ударной, он должен сделать так, чтобы она была ударной во всех отношениях. Точнее скажу: не он, а мы, потому что комсомол — это и есть мы!

«Смена» давно шефствует над молодым городом Новым Уренгоем — еще с той поры, когда он был небольшим поселком строителей и газодобытчиков. В 1978 и 1980 годах мы организовали здесь строительство двух библиотек — детской и взрослой, Обе созданы с активной помощью наших читателей: они, откликаясь на обращение журнала, прислали десятки тысяч книг для новоуренгойцев.

Библиотеки были построены и открыты в рекордно сжатые сроки — от возникновения идеи до ее осуществления проходили считанные месяцы. Этот своеобразный социально-экономический эксперимент доказал: при желании можно успешно развивать сферу соцкультбыта, причем не в ущерб производственному строительству. Признаться, помогая Новому Уренгою утолить «книжный голод», мы рассчитывали также, что наш эксперимент послужит наглядным уроком и примером для ведомств, ведущих строительство молодых городов Западной Сибири, для местных властей, для горкомов комсомола.

Так вот, проводя свой эксперимент с библиотеками, «Смена» хотела доказать: молодые города могут — и должны! — развиваться гармонично. Наряду с нефте- и газопромыслами, а то и опережающими темпами можно строить библиотеки и кинотеатры. дома и дворцы спорта, школы и кафе... Уж если редакция, не имеющая в своем штате строителей, не располагающая лимитами и фондами, сумела организовать сооружение двух важных объектов, то строителям-профессионалам, их мощным организациям. как говорится, и карты в руки. Но нет... Пример остался без поддержки, без продолжения. И в Новом Уренгое, и во многих других городах объекты соцкультбыта — по-прежнему острейшая проблема. То, что делается для людей, делается в последнюю очередь.

Удивляет позиция городских властей. О проблемах Нового Уренгоя мы писали неоднократно, но лишь однажды получили официальный ответ из горкома КПСС — короткую. формальную отписку. А горком комсомола вообще ни разу не напомнил о своем существовании. Впечатление, будто ни у кого нет заинтересованности в судьбе молодого города. Добавим: в Новом Уренгое чувствуется полное равнодушие и к содружеству со «Сменой». Новое руководство города забыло наш общий договор о содружестве. Считаем: сказать об этом, связав проблему со съездом комсомола, — наш долг.

В городе Радужном пишущего эти строки пообещали сбросить с девятого этажа — домов повыше здесь пока нет. Как понимаете, обошлось... Впрочем, о личных переживаниях позже,

Как-то так вышло, что Радужный до последнего времени был для нас «белым пятном» на карте Тюменской области. Третий десяток лет «Смена» шефствует над этим регионом; журналистские бригады, казалось, исколесили Западную Сибирь вдоль и поперек, от южных границ до Ямала. Но Радужный долго оставался «в тени» знаменитых названий — таких, как Нижневартовск, Сургут. Уренгой или Ямбург. И городом он стал тихо, незаметно, без громкой рекламы: в августе 1985 года появились об этом короткие сообщения в газетах — и все.

...От Нижневартовска — меньше двухсот километров. Три с половиной часа на автобусе, час на вертолете. Когда вертолет заходит на посадку, видишь сверху знакомую картину: похожие на бараки двухэтажные деревянные дома, в которых обычно размещают общежития и разные конторы; вагончики, самодельные балки и рубленые избушки — словом, все то, с чего начинались многие молодые города Западной Сибири, то, от чего они и по сей день с превеликим трудом избавляются.

Первая информация после посадки: оказывается, попали мы пока что в поселок, давший имя городу, сам Радужный в пяти-шести километрах.

Вторая: не надо искать попутную машину или вездеход — между поселком и городом уже ходит рейсовый автобус.

Радужный появляется неожиданно. Поворот с бетонки налево — и впереди, до времени скрытые тайгой, вдруг вырастают девятиэтажные корпуса первых двух микрорайонов.

Замысел прост и заманчив: построить новый город на новом, чистом месте, среди тайги, на берегу быстрого Агана. Построить без времянок, сразу набело, чтоб не произрастал он сквозь сарайно-балочное ожерелье. Город — для отдыха, а для работы — реконструированный старый поселок. Там производственная зона, гаражи и промбазы. штабы буровиков и нефтедобытчиков, комфортабельные общежития вахтовиков, прилетающих с Большой земли на нефтяные месторождения.

От замысла до воплощения — расстояние.

Первые впечатления приезжего человека самые, простите за примитивный каламбур, радужные. Растет уютный, компактный и современный город. Чистый воздух, тайга и речка рядом, в сочетании со всеми городскими удобствами — рай да и только. Однако приехавшему не на неделю-другую, а на постоянную работу требуется не рай, кое-что попроще: квартира, столовая, кинотеатр, магазин, спортзал.

Есть вещи, которые трудно, почти невозможно понять, несмотря на любые объяснения. Почти половина жителей Радужного проживает «во временном и неприспособленном жилье». Здесь надо иметь в виду, что статистика считает лишь тех, кто имеет прописку в Радужном, а сколько проживает без соответствующего штампа в паспорте? Точно никто не знает, ориентировочно несколько тысяч. И они ни в каких планах строительства города не учитываются.

Итак, обеспеченность жильем составляет 53,9 процента от нормы.

Дошкольными учреждениями — 26,3 процента.

Больничными койками — 8,3, поликлиниками — 17 процентов.

Перечислено, разумеется, далеко не все, лишь жизненно важное. А что в перспективе? «Выйти» на нормальную обеспеченность планируется только к концу пятилетки и только по детским садам — и то это под большим сомнением. Причем нормы-то взяты общесоюзные, то есть усредненные, что для Тулы, что для Тюмени. Не берутся в расчет трудности адаптации человека на Севере, географические и климатические особенности, суровые условия работы. Вот и не могу взять в толк: говорится о необходимости комплексной застройки молодых северных городов много, но почему так мало делается?

Объяснений хватает. В самом деле, построить в глухой тайге целый город не шутка. Но почему, когда надо привести пример истинно разумной, удобной, действительно комплексной застройки, вспоминают заполярный Норильск, начинавшийся полвека назад? Или условия там были легче, а страна в ту пору жила богаче?.. Сейчас в моду вошло выражение «человеческий фактор», произносящееся, кажется, по любому поводу и совсем без повода. Думаю, его не произносил на каждом шагу Авраамий Павлович Завенягин — выдающийся организатор, первый директор Норильского комбината. Просто он сначала думал о человеке, а уж потом — о производстве металла. И был дальновиден: забота о людях обернулась стабильными трудовыми коллективами, стабильным выполнением планов. Завенягинские традиции живут здесь и по сей день...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.