Замысел и воплощение

Плита перекрытия, едва приподнятая краном, разломилась под собственной тяжестью на наших глазах. Потом Вячеслав долго водил меня по складу железобетонных деталей, по этажам строящегося дома... Брак — слишком мягкое слово для продукции, присылаемой в Радужный тюменским заводом железобетонных изделий № 3. «Постарались» земляки!

— Был я в командировке в Обнинске, — рассказывал Икусов, — там дома той же восемьдесят третьей серии строят. Вернулся, посмотрел на наши — аж тошно стало. Судить бы бракоделов! На материке такие детали стропальщик даже разгружать не станет, без разговоров завернет машину обратно на завод. А нам куда заворачивать? Вот и гонят сюда брак — мол, радуйтесь и этому. Панели без закладных деталей, без штампов ОТК, кривые, с выпирающей арматурой — строй, как хочешь, из таких конструкций. Мы, конечно, отбираем, что получше, остальное — на свалку.

— К сроку дом не построите? Бригадир с сомнением покачал головой.

— Построим, — сказал Багдасарян. — Не было еще случая, чтоб не уложились в срок.

— Каким образом? Из такого-то...

— Ну, из двух комплектов деталей один-то дом соберем.

Я понимаю обиду Багдасаряна. Ему, строителю с немалым северным стажем, хочется — да как и любому нормальному человеку, — чтобы его работу не поминали недобрым словом.

Поминают, и еще как! Зимой в невиданно короткие сроки — за 21 день — смонтировали «пятиэтажку», за двадцать дней отделали ее. А вскоре после заселения дома обои начали отваливаться пластами, вместе со слоем штукатурки. Откуда было знать жильцам, да и какое им вообще дело до того, что строители три месяца ждали железобетона, а сроки сдачи дома никто не отменял? В сроки уложились. Скалывали лед с панелей, тут же штукатурили, клеили обои. Дали тепло, дом «оттаял» и пошло-поехало. Вот тебе и «поставкам — зеленую улицу»...

Обидно за молодые северные города, застраивающиеся унылыми, невыразительными жилыми домами. Иркутские пяти- и пермские девятиэтажки — вот пока все. чем располагает Радужный. Да еще те тюменские, изготовленные, как выяснилось, на отработавшей свой срок, списанной оснастке. Считается, на Севере рады будут любому жилью — и без просторных кухонь, подсобных помещений, без сушилок для одежды.

Присылаемые из Перми конструкции домов ни по каким параметрам не подходят — в этом на собственном горьком опыте убедились в Радужном. Правда, удалось договориться с пермяками, чтобы перестали поставлять устаревшую серию. Но это возможно только после реконструкции Пермского ДСК. Поэтому первый дом улучшенной планировки Радужный получит, теоретически, лишь в 1988 году...

Первый год «городской» биографии Радужного — это попытки наладить организованное хозяйство, обеспечить гармоничное развитие города. С прошлых времен сохранилась психология «удельных княжеств», когда каждое ведомство старалось все делать только для себя, и лишь под большим нажимом для города. Но теперь, думал я, есть городская власть, стало быть...

— Как раз реальной власти и не хватает, — возразили мне в горисполкоме. — Все капитальные вложения на развитие города в руках Миннефтепрома, поэтому управлять строительством нам очень тяжело. В министерстве, конечно, тоже идут разговоры о комплексной застройке Радужного, но когда доходит до дела... Тогда на первый план выступает нефть. Такая монополия Миннефтепрома просто возмущает. Для пользы дела все средства на строительство города необходимо передать нам — исполком, а не ведомство должен быть единым заказчиком. А министерство пусть занимается промышленным строительством, там тоже проблем хватает.

А какова позиция генерального подрядчика треста № 2? Бывший Минпромстрой требовал от строителей выполнять план по главному ведомственному показателю — объему освоенных капвложений. Есть объемы — все в порядке. А вот что стоит за объемами — вопрос второстепенный. Во всяком случае, строительством объектов соцкультбыта в министерстве интересовались меньше. После недавней реорганизации в строительной отрасли Радужный перешел под опеку Минуралсибстроя, но говорить о каких-то коренных изменениях пока не приходится.

...Может, оно и так: после вагончика рад будешь любой — своей, отдельной! — квартире. Но когда радости утихают, ремонт в новом жилище сделан, на первый план у новосела выступают не менее важные проблемы быта.

Возьмем насущное — питание. «Сейчас — что вы! Сейчас с этим хорошо», — говорили мне многие жители Радужного. «Хорошо» — это значит есть масло, сыр, яйца, изредка мясо. Мы неплохо изучили ассортимент магазинов, так как на третий день командировки стали питаться всухомятку: в столовой час в очереди простоишь, а уйдешь с изжогой.

Духовная «пища» не лучше и не разнообразней. Очередь в книжный магазин занимают с вечера (когда видят, что мешки привезли) и дежурят всю ночь, отогреваясь в подъездах. Первым двум десяткам покупателей что-то достается... В городской же библиотеке всего семь с половиной тысяч томов, включая техническую литературу.

Если нет телевизора, совсем плохо. Лишь недавно (и то «подпольно») построили клуб на 280 мест, где изредка показывают старые фильмы.

Где сегодняшний Завенягин. который подумал бы о магазинах и столовых, клубах и поликлиниках, библиотеках и городском транспорте? В 1986 году построили детсад и маленькую больничку. И все. Исполком добился решения о строительстве трех детских садов дополнительно к заданию, включения больничного комплекса в план 1987 года, правда, без полной уверенности, что все это будет выполнено.

При мне позвонил в исполком генеральный директор объединения «Варьеганнефтегаз» спрашивает, что делать. Миннефтепром направляет в Радужный тысячу двести молодых специалистов — выпускников вузов, техникумов, профтехучилищ. Где их разместить?

Министерство далеко, и его мало интересует, может ли город принять сразу столько людей. Двенадцать тысяч человек живут в вагончиках, принято решение снести эти вагончики, но как теперь его исполнять, если едут все новые и новые люди? Есть «испытанное» простое средство: главки и министерства срочно забрасывают в Сибирь множество таких же вагончиков — и проблема вроде бы решена... А на самом деле городские проблемы от этого лишь обостряются. Кстати говоря, хороший специалист — рабочий и инженер — в вагончик не поедет. Такая «романтика» извинительна лишь тогда, когда забиваются первые колышки. А поселку Радужному недавно исполнилось десять лет.