Мы верим: суд всегда прав. Судьи не имеют права на ошибку, потому что каждая из них дорого обходится не только человеку, но и всему обществу. И нам надо сделать сегодня все для того, чтобы суд был всегда правым и человечным.

Два года назад ко мне, незнакомому человеку, пришли жена и муж Сергеевы. Пришли, чтобы поделиться своим горем. Их сын, Вадим Сергеев, осужден на шесть лет.

— Представьте, что где-то километрах в двадцати — двадцати пяти от вас совершено преступление. Вы не слышали о нем, не подозреваете о существовании его участников. Вы в это время находитесь у себя дома. Пьете чай, подметаете пол, читаете книгу. Но вдруг вас хватают, ведут в милицию и обвиняют. И, мало того, осуждают...

«Уважаемые товарищи, к вам обращаются друзья, родители, товарищи по учебе и работе одного молодого человека, которого осудили, хотя он и не совершал никакого преступления... Убедительно просим помочь нам найти правду и справедливость, которые нужны этому человеку. Уже скоро два года, как он в заключении, а наши письма и заявления отправляют из инстанции в инстанцию, и мы теряем веру в закон...» Тридцать пять подписей — и отписка: «Действия квалифицированы правильно. Оснований для опротестования приговора не имеется».

«Мы, бывшие одноклассники Вадима Сергеева, проучившиеся с ним десять лет, знаем его как самого добродушного и уравновешенного парня... Мы сомневаемся в его причастности к делу, за которое он приговорен к лишению свободы, и обращаемся к суду с просьбой повторно, более тщательно разобраться в происшедшем. Мы полностью доверяем его честности и абсолютно уверены в нем. Поступок, в котором он обвиняется, просто противоестествен для него. Мы ручаемся за Вадима Сергеева». Двадцать шесть подписей и снова та же стандартная отписка: «Оснований для опротестования приговора не имеется».

26 мая 1984 года в половине третьего дня в районе озера Глубокого, что лежит в пригородной зоне Казани, группой молодежи было совершено преступление. Вадим Сергеев, как утверждал он на следствии и на суде, в это время находился у себя дома. Это подтверждают его тетка А. Ефимова и девятилетняя девочка Л. Дубравина, неродная внучка Ефимовой. В тот день они были в цирке и, выйдя из него, в три часа дня звонили Сергеевым домой и разговаривали с Вадимом. Позже эти свидетельства будут отброшены следствием, судом и надзорными инстанциями как неубедительные в виду того, что А. Ефимова — родственница Вадима.

Работники уголовного розыска Кировского РОВД Казани 31 мая проводили в районе озера Глубокого операцию по «превентивному задержанию». В тот день комсомолец Сергеев поехал устраиваться пионервожатым в один из пионерских лагерей, в кармане у него был паспорт, и, надо же, возвращаясь домой и ожидая на остановке автобуса, попал в «операцию». Подъехала милиция, и 20 — 25 ребят, возвращавшихся домой после купания на озере, и в их числе Вадим Сергеев, были посажены в машину и доставлены в Кировский РОВД на допросы.

Четверо суток провел Сергеев в Кировском РОВД, пройдя через серию допросов. Дома у него был произведен обыск. Неизвестно, что искали, и, естественно, ничего не нашли. На процедуре опознания потерпевшая Г. С. не опознала в лице Вадима преступника, и следователь А. Макаров, определив, что Вадим не причастен к делу, на исходе четвертых суток отпустил его домой.

К сожалению, паспорт — роковой момент в судьбе — случайно остался в милиции. Сам Вадим думал, что потерял его, когда их «грузили» в машину, но паспорт не потерялся. Через три месяца, 29 августа, он увидел его в руках следователя УВД Казани В. Попова. Снова допросы, снова арест. Потерпевшая Г. С. на вторичном опознании вдруг опознала его. Некие Леонов и Балякин, которых Вадим увидел впервые только на опознании, вдруг стали говорить, что видели его 26 мая вблизи места преступления. Сергеев, естественно, все отрицал.

Проводился ли следственный эксперимент и выяснилось ли обстоятельство, мог ли Сергеев за полчаса доехать с озера Глубокого до дома? Нет, такие подробности никого не интересовали. 17 декабря 1984 года Кировский районный суд Казани в составе председательствующего Н. Золотова, народных заседателей А. Сайфутдиновой и В. Алексеева с участием прокурора И. Раянова приговорил группу молодежи к различным срокам заключения, и среди прочих Вадима Сергеева — к шести годам с отбыванием срока в исправительно-трудовой колонии усиленного режима.

На суде выяснились поразительные детали. Процитирую строки из приговора: «В судебном заседании Леонов изменил свои показания, стал говорить, что фактически на предварительном следствии спутал Сергеева с кем-то другим. Был ли Сергеев на месте преступления, он утверждать не может... В судебном заседании Г. С. изменила свои показания. Участвовал ли в преступлении Сергеев, она сказать не может, возможно, она спутала его с кем-то другим». Рухнули, таким образом, показания главных свидетелей обвинения (Балякина на суде не допросили).

Из показаний в суде Леонова выяснилось и то обстоятельство, как появились эти свидетельства. Следователь В. Попов для опознания Вадима Сергеева использовал его паспорт. Так, когда Леонов назвал приметы одного из участников преступления — толстый, здоровый парень, — следователь показал ему паспорт Сергеева и сказал, что это он. Подсказка следователя закономерно и привела к ошибке. Не исключено, что таким же образом «опознала» его 29 августа и Г. С. Во всяком случае, полностью изменив свои показания на суде, Г. С. перед вынесением приговора обратилась к судье Н. Золотову еще и с письменным заявлением, где утверждала, что спутала В. Сергеева с С. Шепелевым, похожим на Вадима внешне. Судья не принял этого ее заявления.

Ошибку следствия, как известно, может поправить суд. А если и суд ошибся, над ним стоят структуры высшего порядка: они-то уж разберутся в кассационных жалобах, не дадут пропасть человеку, если он безвинен.

13 марта 1985 года состоялось заседание судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда ТАССР. Вот несколько строк из определения: «Судебная коллегия установила: в кассационных жалобах осужденный Сергеев В. А. и адвокаты Доберштейн В. А., Кузовков В. И. просят приговор суда отменить и дело производством прекратить или направить на дополнительное расследование... Потерпевшая Г. С. просит оправдать Сергеева В. А., который не участвовал в преступлении. Указывает, что при опознании ошиблась и в настоящее время твердо уверена в участии в преступлении Шепелева С. П., а не Сергеева В. А.».

После того, как судья Н. Золотое не принял ее заявления, Г. С. обратилась с заявлением, утверждавшим полную невиновность Сергеева, в Верховный суд ТАССР. И вот на заседании судебной коллегии это заявление прозвучало. Предварительным следствием и Кировским райсудом, с точки зрения адвоката, не были исследованы обстоятельства, дающие все основания привлечь к ответственности других людей, причастных к преступлению. Некоторые особые приметы, по которым Г. С. описала «полного, здорового» парня, совсем не совпали с особыми приметами Сергеева. Еще в первом заявлении Г. С. указывала, что зубы у парня «редкие, кривые, как будто выходят наружу при разговоре, а уши у него кривые, оттопыренные». Какие же зубы у Вадима Сергеева, тоже, кстати, полного и здорового парня? Оказывается, «маленькие, ровные, плотные». А уши? Уши «прижатые».

Увы, даже «зубы и уши» не смог совместить друг с другом высококвалифицированный следователь В. Попов. Вместо здорового и полного С. Шепелева подвел «под монастырь» здорового и полного В. Сергеева: подошел «по габаритам».

В преступлении участвовали две группы молодежи: первая группа в шесть человек — постарше и поздоровее и вторая из восьми человек — мелюзга. Из тех, что поздоровее, установить никого не удалось — шестеро преступников остались на свободе, — и здесь Вадим Сергеев следователю Попову, возможно, оказался весьма кстати. Заполнил, так сказать, брешь. Потерпевшая Г. С. и адвокат В. Кузовков — вовсе не органы следствия — указали на еще одного возможного участника преступления — С. Шепелева, а также натолкнули суд на мысль, что Вадим Сергеев по случайному стечению обстоятельств «сыграл роль» двойника Шепелева, а потому и осужден вместо него.

Какие еще аргументы были у адвоката? Свидетель Балякин, согласно его точке зрения, имел непосредственное отношение к преступлению, поэтому с особой тщательностью необходимо было проверить в суде его показания о том, что он якобы ранее неоднократно встречался с Сергеевым, хорошо знал его в лицо, знал его друзей и был с ним, Сергеевым, в хороших отношениях. Сергеев и Балякин имеют разницу в возрасте, да и по части интересов между ними нет ничего общего. Сергеев утверждал, что он вовсе не был знаком с Балякиным, и поэтому суду необходимо было выяснить, когда, где и при каких обстоятельствах встречался Балякин с Сергеевым, кого из друзей Сергеева знал и не мог ли спутать его с кем-нибудь. Но — не странное ли дело? — Балякин не был допрошен на суде.

Наконец, обвинение против Сергеева строилось еще и на некоторых показаниях ребят, говоривших на допросах у Попова спустя три месяца после происшедших событий, что 26 мая они якобы видели его либо на озере, либо в автобусе, едущем к озеру. Вспомним: Сергеев утверждал, что он находился дома, а эти свидетельства вроде бы уличали его во лжи. Не правда ли, весьма «серьезные» свидетельства обвинения!

Попробуйте вспомнить, дорогой читатель: кого из знакомых или незнакомых вы видели ровно три месяца назад, где и во сколько часов? Предположим, вы видели своего знакомого в трамвае. Сможете вы безапелляционно утверждать, что видели его в строго определенный день и час спустя три месяца после рядовой, ничем не примечательной встречи? Вероятно, и здесь не обошлось без подсказок следователя Попова. Не случайно ведь в конце концов свидетель Гайсин на судебном заседании, а свидетель Колоколов в кассационной жалобе изменили свои показания и стали утверждать, что видели Сергеева на озере на другой день. Суд не признал сделанные ими показания правдоподобными. Кроме того, свидетели Гагаров, Карасев, Колоколов на допросах у Попова — опять же спустя три месяца после событий — говорили относительно Сергеева противоречиво, но Кировскому райсуду было не до таких мелочей.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.