Я – «Путник», прием…

– Бурчик, идете впереди. Наблюдаете полосу. Амура на короткий повод... Раков, по прибытии группы доложите на заставу, что мы на девятом... Шеин, вы со мной, рядом, действуйте по моей команде.

Они отвечают коротким «есть». Через минуту группа выскакивает из машины и движется вдоль КСП. Справа от дороги высокой сплошной стеной тянутся тростниковые заросли. В них легко может спрятаться человек, для этого даже не надо пригибаться.

Возле узкой проплешины от недавнего пала Бурчик останавливается и, обернувшись, кивает: «След». Амур подергивает ушами, ощеривается. Политыкин и Павел склоняются над отпечатками подошв, перечертивших КСП. Я . испытываю нечто вроде страха: «Неужели мы опоздали?» Павел смотрит на след, роняет:

– «Липа», товарищ капитан, нарушитель прошел к нам.

– Вижу, Бурчик, след ухищренный, на пятке выволока, кромка срезана. Профессионально работает, но слишком поспешно... Ставь собаку на след. – И Ракову: – Передать на заставу: «След обнаружен, начинаем преследование».

Амур берет след легко и сразу рвется через пал к зарослям камыша, вниз по откосу. Теперь все решают физическая выносливость преследуемого и преследователей, чутье собаки, бдительность заслонов. Нарушитель не мог уйти слиш-. ком далеко, но у него в запасе могут быть уловки, придуманные им заранее, чтобы сбить пограничников со следа. И надо быть к этому готовым.

Мы уже спустились вниз и снова поднялись, уже обогнули крутую сопку, поросшую редким низким дубняком, и вновь врезались в тростник, море тростника, подступающего к самому озеру. Уже, повинуясь направлению нашего движения, поменяли свои места заслоны, сдвинувшись влево. А поиск все продолжался. След уходил к озеру. Это было плохо, потому что Амур все чаще останавливался, теряя след в жидкой, изрезанной прожилками воды топи. Он кружился на месте до тех пор, пока вновь не брал след, выдавая свою радость веселым оскалом, с удвоенной энергией рвал поводок, волоча за собой нас, забрызганных с ног до головы черной грязью. Солнце, еще полчаса назад заливавшее светом озеро и его окрестности, уже коснулось края сопки на западе. Скоро, очень скоро все вокруг поглотит тьма, холодная, туманная, густая, тогда поиск затруднится.

Если бы перенести маршрут, по которому мы преследовали нарушителя, на лист бумаги, то получилась бы ломаная, зигзагообразная линия. Нас явно пытались сбить с пути, то заставляя почти вплотную приближаться к озеру, то вновь уводя назад, в заросли. И вдруг след исчез. Это произошло метрах в. трехстах от пологого берега, среди черных грибообразных кочек, полузатопленных водой. Амур ткнулся носом в одну из них, тихо заскулил и вдруг с ожесточением принялся скрести когтями вялую прошлогоднюю траву, налипшую на кочки.

– Амур, след, – шептал Павел, – след.

Но собака только яростнее работала лапами.

– Похоже, что тут не обошлось без химии, товарищ капитан. Вон как Амур нос воротит.

– Раков, вызывай резервные группы и свяжись с соседями слева. Им тоже придется подключаться к поиску, – сказал Политыкин.

Раков с трудом вытащил сапог из черного жидкого месива, нащупал ногой место потверже и, склонившись на одно колено, щелкнул переключателем.

– «Тополь». Я «Путник», я «Путник», ответь...

Теперь, когда непосредственное преследование нарушителя неожиданно прервалось, результат дальнейшего поиска зависел в основном от правильной координации действий различных групп и заслонов. Нарушитель был где-то здесь, неподалеку, но прочесывать заросли можно было начинать только после того, как район озера и подходы к нему будут наглухо закрыты. В противном случае нарушитель может воспользоваться темнотой и отсидеться, пока группа поиска не минует место, где он прячется, а потом попытается уйти обратно или к нам в тыл, но уже другой дорогой.

По распоряжению Политыкина наряды двух застав окружили озеро, заняв позиции по склонам ближайших сопок. У нас за спиной залегли заслоны с приборами ночного видения. В помощь непосредственно Политыкину прибыли две группы с собаками, которые должны были принять участие в прочесывании зарослей. По предположениям капитана нарушитель, которого спугнут с места группы прочесывания, попытается уйти по хрупкому льду озера, и если он знает местность, то наверняка будет двигаться к железной дороге. А то, что местность им изучена, сомневаться не приходилось, в этом убеждал весь предыдущий его маршрут. Итак, озеро, которое покроет туман, – единственный путь к спасению.

Прочесывание начали сразу после того. как Раков принял от всех один сигнал полной готовности. Десятки ослепляющих лучей пронизали заросли тростника. Шли цепью, формой своей напоминавшей бредень с глубоким карманом, строго выдерживая дистанцию – каждый боец должен был видеть своего соседа слева и справа.

...Шубняков ручной разверткой подвел стропимпульс к «цели» и улыбнулся про себя. Это были гуси, низко летящие над озером, и он не только мог сосчитать их на своем экране, но и слышал в наушниках характерное хлопанье крыльев. Вот уже несколько минут его радиолокационная станция просматривала и прослушивала озеро, лежавшее внизу под сопкой бледно-серым расплывчатым пятном. Озеро было его участком, зоной его особого внимания. Он научился видеть и читать его через свои приборы, как видят фильм или читают книгу, в которых знакомы до мелочей не только сюжет и главные действующие лица, но и паузы, абзацы, знаки препинания. Шубняков мог только предполагать, как разворачивался ход поиска, но он понял по тону Ракова, передавшего приказ начальника заставы, что от него, сержанта Станислава Шубнякова, зависит сегодня очень многое. Впрочем, в поиске нет вторых ролей. Каждая – главная. Просчет любого может оказаться просчетом всех. Вот такая зависимость – прямая.

Тишина озера отзывалась в наушниках давящим непривычным молчанием. Что же происходит там, на берегу? Стае многое отдал бы, чтобы сейчас оказаться рядом с Раковым, Васей Шейным, другими, продирающимися сквозь тростник, по колено в воде...

Он засек цель метрах в тридцати от западного берега озера, едва только она отделилась от зарослей. Чтобы быть уверенным до конца в правильности своего предположения, Станислав отстроил прибор и вновь нашел цель, определив, что она несколько сместилась по диагонали сектора. Сомнений не было: по льду шел, вернее, бежал человек. Шубняков вызвал по рации «Путника» и доложил, что им обнаружена цель в восьмом секторе, смещающаяся к противоположному берегу озера. Раков, которого он сразу узнал по чуть приглушенному, прерывистому (это от бега) голосу, сказал, что понял, но прежде чем объявить конец связи, прокричал: