Взрывы на пашне

Рановато, значит, приехал? За четыре дня пребывания в части трижды довелось выезжать на разминирование с капитаном Чаплинским и рядовым Зейканом...

На переднем бампере машины «ГАЗ-66» крупными яркими буквами написано «РАЗМИНИРОВАНИЕ». На крыше кабины – мигалка, потому что не всегда сопровождают машину работники ГАИ, только при крупных разминированиях. Кузов под брезентом. На полу насыпан толстый слой песка – «подушка».

За рулем рядовой Степан Зейкан. Рядом с ним капитан Вячеслав Чаплинский. В кузове, на деревянной скамейке, спиной к ящику с песком сижу я, переодетый в бушлат и ватные брюки.

У офицеров и солдат инженерно-саперной службы – служба многообразная. Воинских обязанностей не перечесть. И мирных тоже. Строителям помогают часто – и ломать и строить. Подрывной и строительной работы невпроворот. А разминирование – обязанность как бы дополнительная. Лишь несколько офицеров сейчас ее выполняют. Все они окончили военно-инженерные училища и каждый год на сборах проходят специальную подготовку. Постепенно готовят себе смену. Капитану Чаплинскому в этом году стукнет 30, он уже ветеран. Как и капитан Геннадий Евдокимов, которому скоро будет 29. А старший лейтенант Александр Богач (ему 25) уже как бы из следующего поколения офицеров, возглавляющих группы разминирования. Но все они – первое послевоенное поколение.

Заявки на разминирование поступают в часть, выполненные по всей форме. Как только обнаружен где-то и кем-то – строителями, дорожниками, колхозниками – взрывоопасный предмет, место огораживается, сообщается в военкомат, оттуда в часть, и не позже чем в течение трех дней должна прибыть группа. Но бывают и срочные вызовы – по телефонному звонку. По такому звонку из милиции мы сейчас и едем. В старом районе областного центра мальчишки нашли мину. Опять мальчишки. И, значит, никакой задержки. Значит, выезд мгновенный.

Вечно живущий в народе опыт страшных войн: прежде всего спасать детей. Спасать будущее народа. Будущее самой жизни.

Убегали вдаль леса и поля. Убегали и мысли, не связанные между собой и с целью поездки. Но задержалась одна – о том, что у сына сегодня день рождения и вечером надо позвонить. Ему исполняется 17. второе послевоенное поколение. А сколько тем мальчишкам, что мину нашли, к кому мы спешим?

Городские окраины, центральные улицы. Умилиться тому, что мирная жизнь идет своим чередом, что люди спешат кто куда, ждут на остановке троллейбусов? Чего ж тут умиляться? Мирная жизнь потому и прекрасна, что она мирная и что она жизнь.

А где-то около мины нас ждут мальчишки...

Редкий прохожий не обернется вслед машине, на которой написано «РАЗМИНИРОВАНИЕ» и на крыше кабины – мигалка. Посмотрела нам вслед женщина, понимающе покачала головой.

Не к ее ли внуку мы сейчас спешим?

Нет, говорят, в Белоруссии семьи, не потерявшей кого-нибудь в войну. А в земле до сих пор находят снаряды не только с Великой Отечественной, но и с первой мировой...

Затрясло кузов: въехали в старый район города, одноэтажные домики здесь, каменные и деревянные. А дороги – хуже не бывает. Трясет кузов, обеими руками за скамейку держишься. Лишь песочная «подушка» не шелохнется. Будет ли мина лежать на ней на обратном пути?

На улице Коваленко, 50, «она» лежала у обочины, прикрытая тряпкой. Мальчишки показали, и отослал их капитан. Уходили нехотя, оборачивались. Когда далеко ушли, капитан снял тряпку, осторожно взял «ее» в руки. Ржавый шар, и от него три хвостика в разные стороны. Улыбнулся и осторожно положил в кузов.

– Никакая это не мина, – объяснил он. – Муфта, что ли, старая от водоразборной колонки. Или газовики деталь забыли. Но мальчишкам – ни-ни! Лучше пусть лишний раз вызовут, чем настоящей миной баловаться начнут.

Мальчишек поблагодарили, сказали, чтобы были и впредь бдительными. Уехали.

А мальчишки погибают. Каждый год. Завфа в военкомате районного городка, куда выедем мы на разминирование, расскажет пожилой прапорщик Василий Матвеевич Кримазов, что не так много, к несчастью, бдительных мальчишек, как те, с улицы Коваленко.

Да и взрослые по глупости начинают порой сами с взрывоопасными предметами орудовать. Браконьеры пытаются тол из них выплавить, чтобы рыбу глушить. «Рачительные» хозяева в домашних мастерских под верстаки приспосабливают снаряды, что побольше. По радио без конца предупреждают, разъясняют. как поступать надо при обнаружении взрывоопасного предмета. В газетах о том же пишут. По школам, по деревням ездят саперы с беседами. В ежегодной сводке о количестве разминированных предметов есть графа, в которой учитывается количество бесед с населением.

А мальчишки... Да и взрослые...

Зашел однажды в школу провести беседу капитан Евдокимов. Показывают ему стенд с «музейными» экспонатами. Мины, гранаты, снаряды... все неразминированные. По городам и деревням, в каждую школу ездили потом саперы изымать подобные экспонаты. Учителя ахали, за сердце хватались. Какой уж с мальчишек за глупость и беспечность спрос? А жизнь-то у каждого одна... Как и кто осушит потом слезы матерей?