Взаимная ошибка

Нынче от наставника требуется многое: быть и учителем, и воспитателем, и другом, – но много ли дается ему самому? Тому же Шаленому?

– Владимир Иванович, кто обучает новичка теории, кто дает практические навыки?

– По существу, я один.

– А есть у вас время на обучение?

– Очень мало. Я же на сдельщине.

«Я на сдельщине». Какими же бессильными оказались планы, рекомендации и мероприятия перед этими тремя словами, придавшими всей истории другой смысл! Теперь, если мы ругаем ученика за брак, то должны признать, что это в немалой степени «брак» наставника, не нашедшего времени научить новичка профессии, привить любовь к ней.

Но чисто по-человечески мне не хочется предъявлять обвинения Владимиру Ивановичу: ну почему из-за ученика наставник обязательно должен терять в заработке? Совершенно не обязательно. Выходы из положения могут быть разными: доплачивать, как это делают на многих заводах, за шефство, освобождать учеников от работы для занятий с инженерами, организовать групповое наставничество, выделять специалистов в помощь наставникам – так или иначе, но ситуацию, когда рабочий почти все время «бьется» с учеником один и, по сути, безвозмездно, трудно признать нормальной.

Словом, речь о том, что наставник-сдельщик не должен стоять перед дилеммой: или заработок – или качество подготовки молодого рабочего. Если он все-таки делает выбор в пользу личного заработка, вред получается очевидный. Ученик, глядя на наставника, четко усваивает: главное – количество... В принципе это вовсе не плохо, выгодно и рабочему и производству, но... тут может таиться серьезная опасность для личности неустоявшейся, для несформировавшегося характера. В. А. Сухомлинский в своей работе «Воспитание коммунистического отношения к труду», говоря о подростках, писал: «Если единственной целью труда является выполнение как можно большего объема работы... ослабляются воспитательные стороны производительности труда. Это может... приостановить развитие наклонности, ослабить интерес к результатам работы, привить равнодушие к качеству труда». Ну, будто о Кондикове сказано! И, очевидно, не только о нем одном. Сам начальник цеха Харчук на одном из комсомольских собраний сказал: «Нас ругают за срыв сроков подачи деталей, низок коэффициент качества, низка культура производства, большое количество травм...» Разве это не говорит и об общем положении в цехе?

Организуют на «Электроизмерителе» лекции для кадровых и молодых рабочих, есть отдел производственного обучения, однако на практике вся работа с новичком замыкается на наставнике. Не берусь оценивать качество подготовки молодых по всему заводу, но вот показательные, по-моему, цифры: техническим творчеством, рационализаторством занимаются лишь 6 процентов общего числа комсомольцев. У них за два года в среднем по одному предложению с небольшим экономическим эффектом. Цифры слишком малые даже для завода со сложным производством.

А знаете, о чем мечтал «индивидуалист» Кондиков? О бригаде. Чтоб весь участок работал сообща, на один наряд. Передал я тот разговор Шаленому.

– Это невозможно. У меня пятый разряд, у него – первый. А получать одинаково?

– Зачем же? Делить в соответствии с разрядом.

– Но если я работаю хорошо, а он бракодел и прогульщик? Нет, это невозможно.

Не знаю, может, Сергей думал только о том, как при нынешней нагрузке получать больше, но бригадный метод – не его изобретение и выдуман не бракоделами. Когда, скажем, в станкостроении начали вводить бригадную систему труда станочников – скептиков хватало. Идея объединить сдельщиков, занятых на разных операциях, казалась несостоятельной. А сейчас силой никого не заставишь вернуться к старой системе. Не стало выгодной и невыгодной работы: наряд-то общий. Бригадир подбирает каждому рабочему задание по способностям и по душе; совет бригады имеет право определять коэффициент трудового участия каждого человека, рассматривает вопросы труда, воспитания, планирования...

Можно представить, что в бригаду попадает «трудный» молодой рабочий: халтурщик, бракодел – словом, такой, каким мне обрисовали Кондикова. Но тут наставник получит мощную поддержку: в бригаде все рабочие из сторонних наблюдателей конфликта поневоле превратятся в его активных участников: «Ты, дорогой, вчерашним прогулом не только себя, всю бригаду подвел – держи ответ перед всеми». В обучении и воспитании новичка будет заинтересован весь коллектив. Что касается личного заработка... Не позволит бригада работать плохо. Если надо – сообща поможет, потребуется – накажет. И накажет с большим воспитательным эффектом. Одно дело, если «злой» мастер урезал премию, совсем другое, если коэффициент трудового участия решила снизить вся бригада. Призадумаешься...

Решать, какая организация труда лучше в конкретных условиях, – дело специалистов. Но то, что завод и при существующей системе выполняет план, – еще не показатель внутреннего благополучия. Люди-то уходят...

За все полтора года Кондикову и в голову не пришло прийти со своими бедами в заводской комитет комсомола. Так что комитет от того конфликта вообще в стороне оказался. Вот будь Кондиков пьяница или хулиган...

Заместитель секретаря Люда Рябкова растолковала мне:

– Обычно мы занимаемся трудновоспитуемыми подростками, правонарушителями. В том случае, когда нас милиция об этом просит. А увольнения... Вообще-то есть у нас общественный отдел кадров, и я в нем тоже состою. Он то ли раз, то ли два в месяц собирается... Понимаете, у нас как-то всегда получается, что время заседаний комитета и общественного отдела кадров совпадает, – не разорваться же...

Итак, в одной комнате комитет обсуждает проблемы текучести, а в другой тем временем стоит эта проблема «в живом виде» со смятым заявлением в руках. И никак им не встретиться. Мудрено ли, что комитет не разобрался и в причинах увольнения Кондикова?