Выстрел из прошлого

известно? На экспертизе побывало четыре нагана. Все четыре возвращены. В конце концов Нифонтов от меня не уйдет. Есть, конечно, в этом определенный риск: я могу нарваться на неприятности, если с Нифонтовым что-нибудь приключится. Но можно ведь и подстраховаться. Существует же для чего-то наружное наблюдение».

Леснева-младшего разбудили голоса. В комнату вползал тусклый рассвет. Уже побледнел прямоугольник окна, но темнота еще не отступила, не рассеялась. Он взглянул на часы: половина пятого.

Голоса были знакомы. Один – бас – принадлежал соседу, второй – гундливый – Чурикову. Они скорее всего собирались за грибами и поджидали кого-то. И от нечего делать болтали.

Славка тихо злился, слушая, как сосед долго и нудно долдонил про корову, которая много жрет. Эту тему он может обсуждать часами, было бы только с кем. И пока он уныло басил, Славка успел снова задремать и увидеть сон, наверное, какой-то страшный сон, потому что вздрогнул и открыл глаза. И услышал голос Чурикова:

— Вот я и говорю. До Мямлина у него не жизнь была, а малиновый звон. Обставился Силыч, в прихожую я ему лосиные рога собственноручно повесил. Чтобы было куда Аньке-то верхнюю одежку помещать: шляпку там или плащик. Остальную площадь он тоже в ажур привел, ванну даже сгоношил. Вот смеху-то.

— Да уж куда уж, – откликнулся сосед.

— И я вот говорю, – сказал Чуриков. – Теперь, к примеру, убили Мямлина-то. Выходит, все-таки запонадобится ванна. Ты как рассуждаешь?

— Да ты что? – изумленно пробасил сосед. – Ты – Силыча?..

— А что – нет? Трубки-то я узнал...

— Какие трубки?

— Которые к телу были приспособлены, вот какие.

Он замолчал. У Леснева-младшего по спине пробежал холодок. Но это же невозможно!.. Отец спал в ту проклятую ночь.

Спал?

И Славка в который уже раз стал перебирать в памяти события той ночи.

Они тогда поцапались с Люськой. Он пришел домой до двенадцати. Дверь отцовой комнаты была закрыта.

Закрыта... Он поужинал и лег спать. И сразу заснул.

А утром? Утром он увидел...

В комнате запахло сигаретным дымом: собеседники под окном закурили. А Славка на кровати лежал навзничь затаив дыхание и смотрел в потолок. Нет, не потолок он видел, а черные ботинки. Мокрые черные ботинки, висящие на колышках на крыльце... Так вот что все время его тревожило...

— Бормочешь ты зря, Чуриков, – сказал сосед. – Стреляли ведь в Мямлина.

— Вот я и говорю, – готовно откликнулся Чуриков. – Стреляли. А ты скажи: сподручно ли Силычу, допустим, финку в ход пускать? Он вон какой «интеллигент». Брюки, что твой топор – острые. На фронте, небось, не меньше чем взводом управлял. Привык пистолетом помахивать.