- Юри! - окликнул меня знакомый голос. Я обернулся. Навстречу мне поднялся Дональд Мартин в нелепой замшевой куртке и пестрой рубашке с открытым воротом. Он сидел один за длинным и пустым столом и тянул прямо из бутылки темно - коричневую бурду. Обняв меня, он задышал мне в лицо винным перегаром. Но пьян он не был; все тот же большой, шумный и решительный Мартин, встреча с которым как бы приблизила меня к вместе пережитому в ледяной пустыне, к загадке все еще не разоблаченных розовых облаков и тайной надежде, подогретой словами Зернова: «Мы с вами, как и Мартин, меченые. Они еще нам покажут что - то новенькое. Боюсь, что покажут». Я лично не боялся. Я ждал. Мы недолго обменивались воспоминаниями: стол уже начали накрывать к ужину. Подошли Зернов с Ириной, наш край сразу оживился и зашумел.

- Поменяемся местами, - предложила Ирина, - пусть этот тип смотрит мне в затылок. Я оглянулся и увидел человека с усами - стрелочками, знакомство с которым по неизвестной причине скрыл от меня портье. Усач как - то уж очень пристально смотрел на Ирину.

- Тебе везет, - усмехнулся я, - тоже старый знакомый?

- Такой же, как и портье за конторкой. В первый раз вижу. Тут к нам подсел журналист из Брюсселя - я видел его на пресс - конференции. Он уже неделю жил в отеле и со всеми раскланивался.

- Кто этот тип? - спросил я его, указывая на усача.

- Ланге, - поморщился бельгиец, - Герман Ланге из Западной Германии. Кажется, у него адвокатская контора в Дюссельдорфе. Малоприятная личность. А рядом, не за табльдотом, а за соседним столиком, обратите внимание на человека с дергающимся лицом и руками. Европейская знаменитость, итальянец Каррези, модный кинорежиссер и муж Виолетты Чекки. Ее здесь нет, она сейчас заканчивает съемки в Палермо. Говорят, он готовит для нее сенсационнейший боевик по собственному сценарию. Вариации на исторические темы: плащ и шпага. Кстати, его визави с черной повязкой на глазу тоже знаменитость: Га - стон Монжуссо, первая шпага Франции... Он еще долго перечислял нам присутствовавших в зале, называя по именам и сообщая подробности, о которых мы тотчас же забывали. Только принесенный официантами ужин заставил его умолкнуть. Впрочем, неизвестно почему, вдруг замолчали все. Странная тишина наступила в зале, слышалось только позвякивание ножей и посуды. Я взглянул на Ирину. Она ела тоже молча и как - то лениво, неохотно, полузакрыв глаза.

- Что с тобой? - спросил я.

- Спать хочется, - сказала она, подавляя зевок, - и голова болит. Я не буду ждать сладкого. Она поднялась и ушла. За ней встали и другие. Зернов помолчал и сказал, что он, пожалуй, тоже пойдет: надо подчитать материалы к докладу. Ушел и бельгиец. Вскоре ресторан совсем опустел, только официанты бродили кругом, как сонные мухи.

- Почему такое повальное бегство? - спросил я одного из них.

- Непонятная сонливость, мсье. А вы разве ничего не чувствуете? Говорят, атмосферное давление резко переменилось. Будет гроза, наверно. И он прошел, сонно передвигая ноги.

- Ты не боишься грозы? - спросил я Мартина.

- На земле нет, - засмеялся он.

- Поглядим, что такое ночной Париж?

- А что со светом? - вдруг спросил он. Свет действительно словно померк или, вернее, приобрел какой - то мутный красноватый оттенок.

- Непонятно.

- Красный туман в Сэнд - сити. Читал письмо?

- Думаешь, опять они? Чушь.

- А вдруг спикировали?

- Обязательно на Париж и обязательно на этот заштатный отель?

- Кто знает? Здесь же собрались ученые, журналисты, - вздохнул Мартин.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.