- Или повторялась, как магнитофонная запись, - сказал я.

- Едва ли. Они создают модель, а не шаблон. Даже в городе Мартина жизнь не повторяла происходившее в реальном Сэнд - сити. Например, полицейская охота. Но обратите внимание: люди в этой модели города еще более удаляются от людей. Воспроизводится голая функция: прохожий идет, гуляющий гуляет, водитель ведет машину, торгующий продает или предлагает товар, покупатель покупает или отказывается от покупки. И только. При всем том они не куклы. Они могут думать, соображать и действовать, но только в пределах заданной функции. Скажите официантке в кафетерии моделированного города, что вам не нравятся сосиски. Она тотчас же ответит, что консервированные сосиски не портятся, что банка была вскрыта четверть часа назад, но, если вам угодно, она заменит их бифштексом, прожаренным или с кровью, по вашему вкусу. Она может и пококетничать с вами, даже сострить, если она остроумна, - это тоже входит в ее профессиональную функцию. Поэтому она и не вспомнила Мартина: он не был связан с ее непосредственной работой в баре.

- Но почему о нем вспомнили полицейские? - спросила Ирина. - Он не ограбил банк, не покушался на карманы прохожих и не боксировал в пьяном виде на улице. Где же связь с функцией?

- А помните вырезку из газеты? Во время тумана был избит какой - то нью - йоркский адвокат. Полиция прибыла слишком поздно и, к сожалению, не нашла виновников. Вы обратили внимание на это «к сожалению»? Полиция, конечно, знала виновников и не собиралась их искать. Но почему бы не найти им замену? Каких - нибудь пьяниц или бродяг? На это и были нацелены полицейские. В реальном Сэнд - сити они никого не нашли. В моделированном городе им подвернулся Мартин с приятелями.

- Хотел бы я быть на его месте, - сказал я с завистью.

- И получить пулю в лоб? Пули - то были настоящие.

- И у Мартина были настоящие. Может, мазал?

- Не думаю, - сказал Зернов, - просто травмы, опасные для человека, безопасны для этих манекенов. Едва ли их организм был похож на человеческий.

- А глаза? Они же видели Мартина.

- И глаза не те. Видели Мартина, но не видели солнца. Не наши глаза. Потому что были запрограммированы на существование лишь в пределах какого - то моделированного часа. Само время было моделировано. И проезжавшие по шоссе машины моделировались в движении в пределах того же отрезка времени и того же отрезка пространства. Вот и получилось, что в городе - двойнике они возникали ниоткуда и пропадали в никуда. Кроссворд, - засмеялся он.

- Камуфляж, - прибавил я, - вроде их домов. Снаружи стенка как стенка, а внутри пустота. Черное ничто. А посмотреть бы хотелось, - опять вздохнул я. - Едем как очевидцы, а видели тютельку.

- Еще увидим, - загадочно произнес Зернов, - мы с вами, как и Мартин, меченые. Они еще покажут нам кое - что новенькое, может, случайно, может, и сознательно. Боюсь, что покажут. Самолет, пробив облака, уже снижался навстречу большому, едва различимому в сиреневой дымке городу со знакомым с детства силуэтом ажурной башни Эйфеля. Издали она казалась обелиском из тончайших нейлоновых нитей.

Часть третья. Джульетта и призраки

Пресс-конференция в отеле «Омон»

В связи с предстоящим конгрессом Париж был буквально наводнен туристами. Нашу делегацию устроили в большом, первоклассном отеле «Омон», владелец которого, должно быть, гордился старомодностью своего заведения. В скрипучих деревянных лестницах отеля, бархатных портьерах и роскошных старинных подсвечниках была что - то бальзаковское. Свечи горели всюду - на столах, на подоконниках, на каминных мраморных досках. Американцам это нравилось, а нам не мешало. Впрочем,. в комнатах мы и десяти минут не пробыли, и два часа до ожидавшей нас пресс - конференции пробегали с Ириной по улицам «столицы мира». Я - разевая рот на каждое архитектурное чудо, она - со снисходительным вниманием поясняя мне, когда и для кого это чудо было построено.

- Откуда ты так знаешь Париж? - удивился я.

- Я уже третий раз здесь, а вообще я родилась в Париже, и катали меня в детской колясочке по этим же улицам. Впрочем, об этом потом как - нибудь, - сказала она загадочно и вдруг засмеялась. - Даже портье в нашем отеле встретил меня как старую знакомую.

- Когда?

- Когда ты рассчитывался с шофером такси. Я и Зернов вошли в холл, портье - лысый человек с внешностью сенатора - оглядел нас с профессиональным безразличием, потом вдруг глаза у него расширились, он отступил на шаг и уставился на меня как истукан. «Что с вами?» - удивилась я. Он стоит и молчит. Тут уже Зернов спросил: «Вы, вероятно, узнали мадемуазель?» «Нет - нет, - опомнился он, - просто мадемуазель очень похожа на одну нашу клиентку». А мне показалось, что узнал он именно меня, хотя в этом отеле я не останавливалась. Странно. Когда мы вернулись в отель, портье на этот раз даже не взглянул на Ирину, зато мне улыбнулся и сказал, что меня уже дожидаются: «Прямо на эстраду, пройдите». Журналисты действительно ожидали нас в ресторанном зале отеля. Американцы уже явились, заняв большую часть концертной эстрады. Телевизионные операторы суетились вокруг своих аппаратов. Корреспонденты с фото - и кинокамерами, блокнотами и магнитофонами рассаживались за столиками. Тут же официанты разносили бутылки с разноцветными этикетками. У нас на эстраде тоже стоял столик с бутылками - об этом уже позаботились американцы. Ирина осталась в зале, переводить не требовалось: все или почти все присутствующие говорили и по - французски и по - английски. Французский, правда, я знал неважно, лучше понимал, чем говорил, но полагал, что присутствие Зернова избавит меня от ответов. Увы, я ошибался. Газетчики собирались выжать все, что могли, из «очевидцев феномена», а я к тому же был еще и автором фильма, потрясавшего Париж уже вторую неделю. Вел конференцию астроном из Мак - Мёрдо по фамилии Мак - Эду. Он уже привык к тому, что газетчики то и дело острили о Мак - Эду из Мак - Мёрдо или, вспоминая название шекспировской комедии, устраивали «много шуму из - за Мак - Эду». По - английски это звучало совсем колоритно: «мач эду эбаут Мак - Эду». Но смутить его было трудно. Он вел наш корабль в «пресс - шторме» с искусством многоопытного кормчего. Даже голос у него был капитанский, умеющий осадить когда нужно чересчур уж назойливых вопрошателей. Я не случайно упомянул о шторме. Тремя часами раньше в другом парижском отеле состоялась встреча журналистов с еще одним «очевидцем феномена» и делегатом конгресса, адмиралом Томпсоном. Он отказался от участия в нашей пресс - конференции по мотивам, которые предпочел высказать корреспондентам в индивидуальной беседе. Сущность его высказываний стала ясна после первых же адресованных нам вопросов. Отвечали делегаты, к которым обращались корреспонденты; на вопросы без адреса отвечал Мак - Эду. Конечно, я не все запомнил, но то, что запомнилось, сохранило последовательность магнитофонной записи.

- Вам что - нибудь известно о пресс - конференции адмирала Томпсона? Так полетел к нам первый теннисный мяч из зала, и тотчас же отразила его ракетка председателя:

- К сожалению, ничего не известно, но, честно говоря, я не очень взволнован.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.