- Одни материал, - усмехнулся он, - копия.
- Ты копия.
- Нет, ты.
- Погоди, - остановил его я, - а кто тебя пригласил в экспедицию?
- Зернов. Кто же еще?
- А с какой целью?
- Выспрашиваешь, чтобы потом повторить?
- Зачем? Сам могу тебе подсказать. Из - за розовых облаков, да? Он прищурился, вспоминая о чем - то, и спросил с хитрецой:
- А какую ты школу окончил?
- Институт, а не школу.
- А я о школе спрашиваю. Номерок. Забыл?
- Это ты забыл. А я семьсот девятую окончил.
- Допустим. А кто у нас слева на крайней парте сидел?
- А почему ты, собственно, меня экзаменуешь?
- Проверочка. А вдруг ты Ленку забыл. Кстати, она потом замуж вышла.
- За Фибиха, - сказал я. Он вздохнул.
- У нас и жизнь одинаковая.
- И все - таки я убежден: ты копия, призрак и наваждение, - окончательно обозлился я. - Кто первым очнулся? Я. Кто первым увидел две «Харьковчанки»? Тоже я.
- Почему две? - вдруг спросил он. Я торжествующе хохотнул. Мой приоритет получил наглядное подтверждение.
- Потому что рядом стоит другая. Настоящая. Можешь полюбоваться. Он прильнул к бортовому иллюминатору, растерянно взглянул на меня, потом молча натянул копию моей куртки и вышел на лед. Одинаково приваренный снегозацеп и одинаково промятое стекло иллюминатора заставили его нахмуриться. Он осторожно заглянул в тамбур, прошел к штурманской рубке и вернулся к столику, где лежала моя съемочная камера. Ее он даже потрогал.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.