Враги

- Теперь двинут, - сказал культпроп - у нас тут разгону больше, а растраты меньше.

... Роман Тутаев второй раз переступил порог бывшего кулацкого дома.

Цветистый заголовок стенной газеты смотрел на всех сверху вниз.

Алексей стоял спиной к двери. Он не видел кто вошел, но догадался об этом по лицу Ладаева. Алексей пересилил себя и не оглянулся.

Роман вступил в круг девчат. Он по - обычному старался держать себя легко и заметно.

- Ударь - ка сербияночку, - сказан он мягким голосом и под торопливое вступление четырех - планки с места пошел полным ходом.

Подрагивая корпусом, развязно перебирая облитыми хромом ногами, он запел:

Сербиянка заболела,

У ней стиснуло бока:

Восемь булочек поела,

Шесть бутылок молока.

Внезапно он остановился и посмотрел вокруг. Алексей разговаривал с председателем совета. Роман на мгновение замешкался, но твердо подошел к ним. Алексей поднял на него равнодушные глаза. Роман бегло взглянул на дверной косяк и протянул руку.

- Что уж, - сказал он, усмехнувшись только тонкой верхней губой, - ошибка промеж нас получилась. Не распознал я своего... - и он отвернулся, нервно дернув глазом.

Алексей быстро отпустил руку Тутаева, но тот на полсекунды задержал пальцы Алексея в тяжелой своей горсти. Алексей не мог разобраться в своих чувствах. Он не понимал, доволен ли тем, что Тутаев здесь, подле него, спокойный, быть может дружественный.

Они не заметили что гул, только что наполнявший избу, свалился на землю и заполз куда - то под скамьи, под раскаленную печку. Десятки людей следили за ними, глядели на изгибы их рук, да тонкие складки у глаз...

Роман стоит, прислонившись к теплому кирпичу. Отчетливо скрипят сани на каменной дороге. Роман смотрит вперед круглыми невидящими глазами. Быть может вспоминает он звонкие июньские вечера, лягушиные трели у бетонного моста; далекие ПЕСНИ прилетают издалека, гортанно смеется Василиска, облокотись на круглое его плечо. Солнечная луна плывет по реке.

Но снова скрип саней слышится на дороге, и глаза Романа Тутаева по - обычному служиваются.

Вокруг него - тепло одетые люди. Партприкрепленный к сельсовету громко говорит и размахивает рукой. А от руки летит тень по стенной газете, и кажется Роману, что машет человек черным крылом.

- Мы одолели хлебозаготовки! - выкрикивает прикрепленный. - Сельский актив собрал сохранные расписки на семена. Теперь мы в трехдневный срок должны засыпать страхфонд.

Тутаев едва поворачивает голову, и сосед его, тридцатилетний человек, похожий на мальчишку, отзывается: