– Ну-ну. Оттого и табачная... Сидим, значит, разговариваем. А Аннушка вдруг ни с того ни с сего: «А что, бабы, быть моей Наталье артисткой...» Удивились мы тогда. А я-то, признаться, подумала: «И что за занятие?» Было-было, – замахала она на улыбнувшуюся и готовую что-то сказать Наталью Ивановну. – А вона, по-ейному и вышло.
– Пока что не вышло, – поправила ее Наталья Ивановна.
– Выйдет, Натка...
– У тебя выйдет!..
Утром Наталья Ивановна открыла глаза и улыбнулась: совсем еще летнее небо приветливо синело за окнами. В солнечных лучах ожила и повеселела комната, а на стене подрагивала тонкая и золотая паутинка света.
Сунув ноги в туфли, Наталья Ивановна подошла к окну и распахнула его. Утренняя свежесть обдала ее, словно умыла. Наталья Ивановна поежилась, но окна не закрыла.
Долго стояла так, смотрела на густую синеву леса, на оживающую все больше светлую полосу неба...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.