Сказала и отчего-то покраснела.
– У-у-у-у, ку-у-ры, до-мой! – раздалось за окном.
– Бабка Маня! – узнала Наталья Ивановна. Только она, одна-разъединственная на всю деревню, собирает так своих кур. Значит, жива еще?
– У-у-у-у, ку-ры, до-мой! – вновь послышалось с улицы.
– Да уж не та стала, – с опозданием откликнулась тетя Стеша. – Годы...
– Да, годы, – в раздумье повторила Наталья Ивановна. – Годы...
– А только о хорошем человеке и годы памяти не стирают, – опять сказала тетя Поля, словно строжась. – Нешто я забуду, сколько Аннушка, царствие ей небесное, мне добра переделала? Да что мне? Любому на выручку спешила. Бабка Маня – уж на что чуть жива, а до сих пор, как зайдет об Аннушке разговор, щас вспоминать начнет, как она ей Федора выходила. Так и говорит: «Сынка мово Аннушка на ноги поставила...»
– А у самой еще Натка махонькой была, – с готовностью откликнулась тетя Стеша. – Господи, а сколько меня она выручала? А мое хозяйство на себя сколько раз принимала? И просить не прошу. Скажу только, что письмо из Сарапула прислали. Сама спросит: «Опять захворал Венька-то? Так чего ты? Присмотрю. Езжай к внучку-то». У самой коровушка, а тут еще и моя. Легко ли, известное дело. А еще и на ферме – только успевай поворачиваться...
– Светлая душа была, – сменила подружку тетя Поля. – Горе у ково какое – щас к ней тянутся. Слушать она умела. Будто бы и сказать ничего не скажет, а посидишь возле нее – вроде и полегчает.
– А уж рукодельная! Полдеревни, почитай, обшивала! – Тетя Стеша бережно оправила воротник платья. – До сих пор вот ношу...
Наталья Ивановна жадно слушала женщин, и чувство дочерней гордости, смешанное с горьким раскаянием, переполняло ее сердце.
– Спасибо вам! – произнесла она медленно, с расстановкой. – Спасибо, что мать помните. Что могилу ее навещаете, что сюда пришли...
Хотела еще что-то сказать, но голос ее дрогнул, и она, мучительно покраснев, смолкла.
– Чего уж там – спасибо, – отмахнулась тетя Стеша, – не чужие, знать... Тетя Поля привычным движением поправила платок на голове.
– Ты лучше, Наталья, про себя что скажи: как живешь-можешь, как сына рбстишь?
– И то, дочушка, – подхватила тетя Стеша, – смотрю на тебя, молодая ты, красивая... Неужто мужика себе не найдешь?
– Да все некогда, – отшутилась Наталья Ивановна.
– Ну, а с етим, – ох, и быстро это у вас, молодых, – с етим-то чего у вас вышло? – Тетя Поля подперла сухими кулачками щеки, приготовилась слушать.
– Да что о нем говорить, – невесело усмехнулась Наталья Ивановна. И задумалась. – Писала я тебе, тетя Стеш...
Она вздохнула, обвела взглядом горницу, улыбнулась тихо.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.