Восемнадцатилетний капитан

Гарик, умеющий рассчитывать шахматные варианты на десятки ходов вперед, ответил уклончиво:

– Я оптимист по натуре. Почему-то мой оптимизм считается неуравновешенным.

Мальчишкой он выдавал самые невероятные прогнозы насчет своих шахматных перспектив, потом стал ограничиваться планами на ближайший год, сейчас старается не загадывать будущее, по крайней мере вслух. Он явно стремится избежать всего того, что может задеть других людей, связанных с ним общей любовью к шахматам.

Он несдержан, и понятно, от чего это – от бьющей через край радости, от ощущения своей силы и молодости.

Я любуюсь этой несдержанностью.

И я боюсь, чтобы она и в самом деле не пошла ему во вред. Оптимизм надо беречь.

Мы говорили с ним о политике, он ею увлекается, о книгах.

– Сейчас прочел «Люди, годы, жизнь» Оренбурга – неравноценные в ней главы, и все-таки потрясающе.

Говорим о его интересе к спорту. День у него начинается со спортивного выпуска «Маяка». Каспаров любит смотреть хоккей и не любит – футбол. Знает наизусть все результаты Московской Олимпиады. Он ходил на легкоатлетический турнир Игр в Лужники и на соревнования гребцов в Крылатском, помнит все происходившее едва ли не с протокольной точностью.

Но снова и снова разговор возвращается к шахматам. Теперь Гарик не называет никого из великих образцом для подражания, а перечисляет лучшие качества знаменитых мастеров, какие бы хотел видеть у себя: математическую логику Михаила Ботвинника, психологическую устойчивость Анатолия Карпова, умение рисковать Михаила Таля. А я думаю про себя: а не пора ли говорить о сильных сторонах гроссмейстера Гарри Каспарова? Но обсуждать с ним что-либо подобное нельзя, он сразу замкнется, уйдет в себя. Сказывается мамино воспитание.

– Есть работа, в которой необходим постоянный тренинг, например, балет, музыка. Наверное, такого же отношения требуют к себе и шахматы?

– Считается, что заниматься ими необходимо ежедневно. Я же могу долгое время не садиться за шахматы. Да это и неизбежно иногда, скажем, когда сдаю экзамены. Но перерывы не отстраняют меня от шахмат. Напротив, я начинаю ощущать «шахматный голод» и за короткое время нагоняю все, что пропустил.

– Расскажи мне о Всемирной шахматной олимпиаде-80. Мальта, красивый остров, лучшие шахматисты мира...

– ...и довольно слабая организация турнира. Чтобы пообедать, к примеру, нужно было полтора часа простоять в очереди. Да и вообще – на олимпиаде было очень трудно. Я люблю соревноваться и часто чувствовал после турниров, что с удовольствием сыграл бы еще раз. Но после Мальты мне и в голову подобная мысль прийти не могла.

Зато, знаете, как сплотилась наша команда под конец, когда шансов на победу было мало! Судьба олимпийских наград решалась в матче Греции и Шотландии (при равных очках с командой Венгрии нам было важно, кто наберет больше – греки, у которых мы выиграли, или шотландцы, которых победили венгры). Был момент, когда мы всей командой во главе с Анатолием Евгеньевичем Карповым стояли рядом с греческим шахматистом и мысленно, про себя, с самыми непроницаемыми лицами, на которые только были способны, молили, чтобы он пошел ферзевой пешкой. И он пошел!

Но надо сказать, что я с, самого начала и до последнего тура не сомневался, что мы выиграем.

КАСПАРОВ – МАРЬЯНОВИЧ

(Югославия)

ноябрь 1980 г. Ла-Валлета (Мальта). Всемирная шахматная олимпиада.

1. d4 Kf6 2. с4 е6 3. Kf3 b6 4. g3 Сb7 5. Сg2 Се7 6. 0 – 0 0 – 0 7. d5?! ed 8. Kh4! c6 9. cd K:d5 10. Kf5 Kc7 11. Kc3 d5 12. e4 Cf6 13. ed! cd 14. Cf4 Kba6 15. Ле1 Фd7 16. Ch3 Kph8 17. Ke4! C:b2 18. Kg5! Фc6 19. Ke7 Фf6 20. K:h7! Фd4 21. Фh5 g6 22. Фh4 С:а1 23. Kf6+. Черные сдались.