Продолжение. Начало в №№ 1—5

У здания городского почтамта Рокотов отпустил такси. Подъезжая следом, агент Гном видел, как его подопечный — высокий, спортивного сложения муж чина с черной шевелюрой — вылез из автомобиля, вывернув кисть, посмотрел на часы, прошелся по тротуару, словно ожидая кого-то, потом быстрым, размашистым шагом вошел в здание почтамта. Кар лик, привстав с сиденья, наблюдал сквозь ветровое стекло машины. Подождал немного, затем выскочил, хлопнув дверцей, и живо засеменил к почте. Войти туда Гном не решился. Поднявшись на носки, он дотянулся подбородком до окна первого этажа и заглянул внутрь, надеясь отыскать «объект» здесь, и ему повезло. Да, господин Шардон стоял у прилавка, покупая конверты и марки. В просторном зале почто вой корреспонденции сидели и передвигались множество посетителей, но карлик быстро нашел знакомое лицо связного: зрительная память еще не подводила бывшего полицейского сыщика. Маленький, худенький, как подросток, Эмиль сидел за столом, рядом лежала раскрытая книга (он вечно не расстается с книгами, читает даже на ходу), но сейчас он писал письма, наклеивал на конверты марки, подписывал адреса. Эмиль занимался этим так усердно, что не поднимал головы от своих бумаг. «В одном из конвертов у него находится информация для Шардона, — подумал Гном, рассматривая рассыпанную стопку белых прямоугольников. — Старый, надежный способ: обменяться конвертами можно совсем незаметно». У карлика затекли мышцы лодыжек, он опустился на пятки и немного прошелся.

Когда он снова, привстав на цыпочки, заглянул в окно, на соседнем стуле возле Эмиля уже сидел его «объект». Свои конверты ревизор 'бросил рядом с бумагами связного и тоже писал письмо. Оба не обращали никакого внимания друг на друга. «Вот сейчас они перебросятся конвертами и кто-то из них уйдет первым», — отметил Гном, зная наперед все, как в хорошо знакомом фильме. Шардон, засмеявшись, что-то сказал соседу, показывая свои конверты, Эмиль ответил с улыбкой, подняв свои, словно бы сличая их, и карлик уловил момент — один миг, когда в руках долговязого очутился чужой конверт. «Все, надо сматываться». Гном оглянулся — его такси стояло на прежнем месте. И он тотчас же быстро-быстро засеменил к своему укрытию.

Но забравшись на переднее сиденье и свесив короткие ножки, сыщик едва глянул в ветровое стекло, как онемел от изумления (лишь на повторный вопрос шофера: «Куда поедем?» он, не отводя устремленных вперед глаз, нетерпеливо бросил: «Постоим, постоим здесь!»). Ибо то, что Гном увидел, было слишком внезапно и непредсказуемо. Из дверей почтамта в сопровождении людей в штатском выходили его подопечный и связной (они что-то говорили штатским, размахивали руками, видимо, протестуя). А к ним, устремившись с разных сторон, почти бежали двое мужчин, рослые, пружинисто собранные, и у каждого правая рука была одинаково сунута в карман пиджака.

«Неужели арест? — еще не веря происходящему, думал Гном. — Да, это группа захвата, но чьей службы — федеральной полиции или контрразведки? Прием у них один и тот же. Вот это номер! Нужно срочно звонить шефу!.. Ах, вон как — он даже пытается сопротивляться!»

Слившаяся в одну группу шестерка топталась на тротуаре, двое подталкивали вперед Шардона, а Эмиль, худенький, маленький, что-то выкрикивал с гневным лицом, размахивая руками, двое других хватали его за локти, усмиряя. Вокруг скопились прохожие. Эмиль уже совал старшему агенту свое удостоверение, но тот отмахивался. «Это он напрасно, — сочувствуя связному, как своему, подумал Гном, — сейчас никакое удостоверение не поможет, пока не проведут допроса: ведь взяли с поличным, и конверт с информацией у Шардона, конечно, изъяли. Кого из них агенты раньше поймали «на крючок» — связного или долговязого? Когда начали слежку? Э, да что там! Чертовски скверное дело! Шеф, наверное, запаникует...»

Провожая глазами удалявшихся агентов с задержанными (старший группы захвата добился подчинения), карлик быстро обдумывал, какими условными фразами лучшим образом доложить резиденту о происшествии, чтобы получилось кратко, вполне ясно, а для чужих ушей имело иной смысл, если телефон шефа, допустим, прослушивается секретными службами.

К почтамту подкатили два больших лимузина, толпа зевак распалась, уступая дорогу, и агенты торопливо затолкали в автомобили Шардона и Эмиля. Резко набирая скорость, машины понеслись, переливчато сигналя и проскакивая на красный свет перекрестки.

Бывший полицейский сыщик знал, как опасна поспешность в критические минуты, поэтому он не стал звонить резиденту из почтамта — лучше заказать разговор с Берном в другом пункте междугородной связи. Отпустив из предосторожности такси и расплатившись с его владельцем, Гном взял другую машину и, миновав несколько кварталов, вылез у дома, в нижнем этаже которого помещалось отделение связи. Проверив, нет ли за ним слежки, карлик вошел туда.

* * *

После прогулки (ежедневный моцион, укрепляющий здоровье) Вернер фон Эссен пребывал в отличном расположении духа. Вчера он засиделся допоздна, шифруя донесения в Берлин, и утром встал с тяжелой головой. Он решил сначала пройтись, чтоб освежиться, а потом позавтракать. И тут задребезжал теле фон: связник от агента С-2 (осведомителя в контрразведке) срочно просил аудиенции — он должен вручить письмо господину. Понимая, что дело важное (С-2 еще никогда не присылал писем), Эссен, отложив прогулку, позавтракал и стал ждать.

Связник передал хозяину виллы запечатанный конверт и уехал. Адреса на конверте не значилось, а письмо было напечатано на машинке и начиналось с безличного обращения «Дорогой друг!». Две страницы содержали описание увлекательной поездки автора письма в горные курортные уголки Тессина и приглашение другу присоединиться к подобной же экскурсии в следующий раз. Однако подлинный текст сообщения (Эссен знал это) вписан между строчек невидимыми чернилами, его надо проявить с помощью горячего утюга и специального порошка. Спустя пятнадцать минут Вернер прочел и повторно перечитал донесение. От радости у него дух перехватило:

«Вчера вечером мне посчастливилось лично познакомиться с интересующим вас сотрудником нашего ведомства. Он, как и я. оказался приглашенным на банкет в ресторан по торжественному случаю — награждению высшим орденом конфедерации начальника нашего управления. Среди гостей я увидел моего нового знакомого. При наблюдении выяснилось, что с ним на короткой ноге один мой хороший приятель: дружески пожал ему руку, подсаживался к нему за стол, болтая о чем-то. Когда основательно подвыпили, я спросил у приятеля, кто этот человек, он сообщил мне фамилию (назову при встрече, чин — капитан), работает в шифровальном отделе нашего ведомства. Мы с приятелем пригласили капитана за наш столик и познакомились, как сослуживцы. Из разговора с ним я почерпнул много полезного для нашего дела. Мы обменялись телефонами и расстались друзьями. Вчера же я получил приказ сверху (от шефа) вступить в личный контакт с вами на конспиративной основе. Места явок назначайте не в моем городе. Канал связи вам известен — он тот же. С-2».

«Какой сюрприз! — думал Эссен, сжигая в большой медной пепельнице клочки письма. — Этот С-2 — счастливейшая находка! Работает вместе с Хосе, а теперь даже установил с ним личное знакомство. Если бы С-2 удалось хоть однажды засечь контакт Хосе с господином ИКС, тогда полный успех! А Шелленберг, стало быть, уже отреагировал на мою просьбу о связи с С-2 очень оперативно... А я-то полагал, шеф будет колебаться: рисковать таким ценным агентом... Значит, он по-прежнему придает операции «Ловушка» большое значение. Тем выше моя ответственность. Видимо, сегодня бригаде фюрер пришлет и мне разрешение на связь с С-2 и инструктаж...»

В приподнятом настроении Вернер совершил свою обычную утреннюю прогулку (всякий раз тем же маршрутом) по тихим тенистым улочкам дачного поселка. Воздух был чист, прозрачен, майское солнце мягко пригревало сквозь молодую листву. Поигрывая тонкой тростью, он шел неторопливо, размеренно дыша в такт шагам, и прикидывал, как наилучшим образом организовать тайное наблюдение за Хосе. Нет, размышлял он, самому С-2 ходить по пятам за Хосе нельзя — может угодить под контрнаблюдение охранников: несомненно, Хосе сопровождают агенты, когда он отправляется на конспиративные свидания. Я подключу для этого новых людей из бюро «Ф», которых мне, безусловно, выделят, а С-2 лишь даст им наводку. Только так, только так... Тем более что выявление ИКСа — дело долгое и непростое: ведь искать его придется среди множества людей, с кем так или иначе контактирует Хосе. Задачка сложная, думал он, хмурясь...

Но когда Эссен вернулся в дом, он был полон уверенности в успехе, ибо у него уже созрела интересная идея. И оттого, что его осенило, и оттого, что это прекрасное весеннее утро одарило его столь важными и приятными известиями, Вернер ощущал подъем духа. Повесив на крючки трость и шляпу, мурлыкая легкую мелодию, чему удивился сам, усмехнувшись, он энергично прошел к телефону, намереваясь позвонить своему радисту, дабы справиться, не поступала ли сегодняшней ночью шифровка из Берлина.

Едва протянув руку к молчащему аппарату, Эссен вздрогнул — так оглушающе резок был звонок междугородной. И то, что он услышал, сразу повергло его в смятение. Он не поверил. Попросил Гнома повторить. Выслушал еще раз и велел ему немедленно приехать.

Сообщение об аресте Шардона-Ришара и связника Хосе ошеломило Эссена... Что это? Как могло случиться? А причина ареста? Что же теперь делать?! Он предвидел, что противник, уже зная о провале и слежке, будет хитрить, совершать внезапные ходы, чтобы ускользнуть от наблюдения, конспирируя пере стройку связей, и резидент был готов к контрмерам. Но такое не отвечало логике событий, выпадало из расчетов Эссена.

Что это, в растерянности думал он, случайность? Или швейцарская служба безопасности давно ведет слежку — и вот итог? Кого они взяли «на крючок» — связника или ревизора? Если швейцарские агенты подцепили Шардона, то почему мы этого не видели? Мои люди не могли не заметить — невидимок не существует. Выходит, «на крючке» был связник Хосе. Почему? Возможно ли это? А почему бы нет? А если у них, предположим, давно под контролем Хосе и они проследили его встречу с Шардоном в женевском парке? Нет, если бы Хосе давно был на подозрении, они вышли бы на радиоквартиру Зигфрида, возможно, раньше нас — через Эмиля. Значит, наблюдение ими установлено только в последние дни... Кто же все-таки из троих был взят «на крючок» — связник, Шардон или Хосе? Ах, как скверно!..

Непрерывный пронзительный звонок спутал мысли. Эссен подскочил к телефону, схватил трубку, предчувствуя, что не услышит ничего хорошего. Вызывала Женева. Он ждал, гадая, кто бы это мог быть. Когда в трубке раздался приглушенный расстоянием женский голос, он понял, что говорит Сюззи. Голос был высокий, дрожал. На ее призывные «Алло! Алло!» он поспешно и громко прокричал: «Я вас слушаю, я вас слушаю, мадам Дижон!» Оказывается, ушедший утром из «Централь-Бельвю» Жан Шардон обратно не вернулся, но, хотя он не выписался из отеля, его номер занял новый постоялец. Сюззи видела, как по коридору в сопровождении администратора гостиницы проследовали двое незнакомых мужчин, открыли комнату Шардона и вошли туда. Пробыли там минут десять, вынесли чемодан — похоже, был обыск. Сейчас один из незнакомцев в номере, второй сидит в холле гостиницы.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.