Вилла в Лозанне

— Забирайтесь на заднее сиденье, вам будет удобней, — предложила ласковым тоном Магда, отпирая ключом дверцу автомобиля. Госпожа Кинкель плохо разбиралась в марках машин, но обратила внимание, пока Магда доставала ключ, что этот черный автомобиль выпущен немецкой фирмой «Опель» (никелированными буквами на капоте сияло название «Опель-капитан»), запомнила номерной знак: 17 — 22.

Заведя мотор, Магда посмотрела в зеркальце.

— Отодвиньтесь, пожалуйста, в сторону, — сказала она, — я должна видеть, что позади.

Набирая скорость, машина понеслась, обгоняя по путный транспорт. Магда сняла темные очки и внимательно смотрела вперед, время от времени бросая взгляд в зеркало заднего вида.

— Мадам, вы ничего подозрительного не заметили в пути? — спросила она, не оборачиваясь. — Может быть, за вами следили, когда вы вышли из дома, в поезде или здесь, на вокзале?

— Нет, я все время проверяла и ничего похожего не заметила.

— Вы в этом уверены?

— Думаю, да. Я была осторожна. Делая пересадку во Фрибуре, я не сразу села в пайернский поезд, а вышла из вокзала и проехала две остановки на автобусе по направлению к городу, потом вернулась на вокзал. «Хвоста» не было. А что... что-нибудь случилось?

Затормозив у светофора, Магда не ответила, подозрительно покосилась на подкатившую слева машину с тремя мужчинами в кабине, посмотрела через зеркальце на скопившиеся автомобили позади.

— Да, случилось... — сказала она, включая рычаг передач и плавно трогаясь. — Жан Шардон сегодня в двенадцать ноль-ноль должен был вместо вас, мадам Вера, встретиться со связным Хосе, так?

— Да, он сказал, что пойдет сам взять сведения...

— А вы знаете, где он сейчас? Он не звонил вам домой или, возможно, вы с ним виделись, а?

— Нет, нет, он не звонил, и мы не виделись... Вы же знаете, что теперь он... — запинаясь, проговорила Вера Сергеевна.

— Я все знаю. Теперь вы для него изменники, и пути назад для вас нет. Но не надо его бояться, тем более сейчас... Нам известно, что он арестован. — Магда обернулась и через плечо пристально взглянула в лицо спутницы.

— Господи, не может быть! — с неподдельным испугом воскликнула та. — Кто же его арестовал?! За что?!

Немка хрипло рассмеялась.

— Кто же может арестовать человека, как не полиция или служба безопасности! А за что, известно!

Она в нескольких словах сообщила то, что считала нужным сообщить, чтобы посильнее напугать эту профессоршу, и добавила:

— Теперь вы понимаете, мадам Вера, почему я потребовала от вас строгой конспирации. Нам надо быть предельно осторожными, всем нам, а вам с господином профессором в особенности, иначе вы навлечете беду на свою семью. Поверьте, мадам, я отношусь к вам с сочувствием, как женщина к женщине. — Цепкие руки немки быстро крутили ба ранку, выводя машину из очередного виража. — Теперь, когда мы сотрудничаем вместе, я стараюсь помочь вам, чем могу. И вот доказательство: вы со мной едете за дочерью. А ведь мой шеф возражал против этого, считая, что девочку должна привезти я одна. Но мне удалось переубедить шефа. Ребенок, сказала я, будет очень волноваться и плакать, не зная, куда его увозят, ребенок может не поверить, что его везут домой, станет кричать — не силой же его сажать в машину, надо пожалеть девочку. Если у вас есть сердце, сказала я, разрешите матери самой забрать дочку, мадам Кинкель будет так благодарна вам! А безопасность поездки я беру на себя. И вот, как видите, мы в пути, — в такт своей речи Магда то кивала черной стриженой головой, то кидала через плечо на спутницу самодовольный взгляд.

— О, вы очень добры, мадам! Я вам так благодарна! — взволнованно проговорила Вера Сергеевна, и ее чувство, вызванное на самом деле близким свиданием и освобождением Эрики, показалось немке искренним.