Владимир терялся ори виде ее слез. Когда) же, набравшись мужества, он хотел высказать все прямо, она повернулась и обхватила его шею горячими руками. Мокрые от слез губы прильнули к его губам. Потом Владимир целовал Лину, в ему казалось напрасным поучать и осуждать ее. Она изменятся и без его внушении. Умная, редкая, исключительная девушка!

Через неделю Владимир узнал, что Федю Голубева обещали оставить в городе, и ему стало жаль Павла Павловича.

«Мягок капитан, будто воск: куда Лина! надавит, туда и подается, - подумал он. - Да и я не лучше...»

Владимир ругал себя за всепрощение, а сам, когда нужно было проявить твердость, говорил с Линой покладисто и робко. Все реже возражал он против того, что Александра Федоровна копировала для Лины исправленные чертежи и делала переводы с английского. Правда, Владимир пытался доказывать, что это медвежья услугам но Александра Федоровна ссылалась на то, что Лина быстро утомляется.

Часто Владимиру хотелось рассказать об этом на комсомольском собрании курса, но он не решался.

Так шли месяцы и годы. Конечно, не обходилось без того, чтобы Владимир не проявлял своего недовольства. Иногда оно прорывалось настолько сильно, что он, всегда восхищавшийся Линой, начинал вдруг развенчивать ее. И это было той крайностью, которая оскорбляла девушку до слез, заставляя воспринимать одинаково обидчиво и справедливые и несправедливые упреки. Потом Владимир признавался, что в сердцах наговорил лишнего. Приходилось оправдываться, просить прощения. Вскоре они примирялись, в Лина оставалась такой же, какой была раньше.

... Тревожный шум деревьев напомнил Владимиру, что он сидит в парке. Он встал и огляделся. В небе летели прозрачные, как белесая дымка, облака. Река сделалась смоляной. Ветер то срывал с ее поверхности брызги, то сталкивал волну С волной, то закручивал воронки, которые радужно отсвечивали по краям. Стремительно проносились стрижи Владимир смотрел на них и думал. Нет, трудно понять, за что он полюбил Лину. Его привлекла красота, изящество, живость Лины. Но это лишь частичка того, за что он полюбил ее, а остальное - трудно постижимое - складывалось из каких - то милых пустяков, неуловимых, как полет этих стрижей...

Сумерки уже начали сгущаться, когда Владимир вернулся домой. Дарья Семеновна заметила, что сын расстроен

- Наверно, опять со своей красавицей поссорился? - строго спросила она.

- Да так... Вроде бы...

- Не виляй, «вроде бы». Я знало тебя. Все, небось, церемонишься, осторожничаешь. А в этом вся беда. Лучше потолковал бы с ней, объяснился начистоту: брось, мол, фокусы...

- Мама, оставь!

- Ну, как знаешь. Не мне жить - тебе.

На другой день пошли всем курсом в театр смотреть пьесу Островского «Таланты и поклонники». Сели порознь: Владимир на балконе, Лина в партере. Он часто поглядывал на подругу, надеясь встретить ее взгляд. Но глаза ее были устремлены на сцену. Владимир давал себе слово не смотреть на Лину и тут же нарушал его. Ему казалось, что Лина сейчас особенно несправедлива к нему: она даже нарочно надела черное платье, которое ему не нравилось, как будто давая понять, что между ними все кончено. Но Владимир чувствовал, что любит ее так, как, может быть, никогда не любил.

После спектакля он догнал ее у подъезда. Лина шла, с однокурсником Борисом Вотиновым, который был известен своими яркими галстуками и невероятной брезгливостью. Борис никогда не здоровался за руку, а двери открывал локтем.

Заметив Владимира, Лина подчеркнуто громко сказала Борису:

- А все - таки этот Мелузов порядочный хлюпик! Володя, не решаясь заговорить, пошел следом за ними.

- Что тебе, Заварухин? - спросила Лина.

- Можно тебя проводить? Нам надо потолковать...

- Нет, нельзя, и толковать нам не о чем. Ты хороший, а я плохая. Ищи - ка себе хорошую!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.