Мария Барбара чтила Маэстро и пригласила его в свою королевскую свиту. когда в 1729 году отправилась в Мадрид. С тех пор и до конца жизни Скарлатти не покидал Испании. Теперь он твердо обосновался при дворе и стал сердцем музыкальной жизни. Он прожил здесь 28 лет, до самой своей смерти в 1757 году.

Период, проведенный композитором в Испании, следует считать не просто приятно проведенным временем, но самым значительным в музыкальном отношении в жизни Скарлатти. В сущности, его неаполитанское происхождение и итальянский дух можно расценить как в высшей степени благоприятные предпосылки для восприятия того благотворного влияния, которое на него оказали испанская народная музыка и танец. Когда мы слушаем музыку Скарлатти, то невольно переносимся в теплые, солнечные края. Это и Италия, это и Испания, а вместе — дух латинских стран и бог Средиземноморья. В самом деле, мы ощущаем себя в обществе божества, истинное имя которому — «танец».

Испания разожгла воображение великого неаполитанца. Испанская музыка с ее мавританскими влияниями вдохновила его на создание шедевров поразительной оригинальности и смелости. Без труда можно представить себе Скарлатти в одном из роскошных королевских дворцов Мадрида, Ла Гранхи или Аран-хуэза. Наше воображение рисует его за клавесином, среди окружающего великолепия, хотя сам Скарлатти не питал склонности к принцам. Доменико в этом доме только потому — и это ему не следует забывать! — что Мария Барбара, талантливая музыкантша, понимает его, окружает любовью, потому что ее муж король Фердинанд VI восхищается им, осыпает его милостями. Потому-то атмосфера во дворце для Скарлатти теплая и сочувственная. И вот Скарлатти дает волю своей фантазии — он импровизирует... Все становятся свидетелями чуда. Дворцовые салоны, предназначенные для торжественных приемов, исчезают. Огромные залы, с их чересчур высокими потолками, наполняются — как ясно мы себе это воображаем! — танцорами с гитарами и кастаньетами, крестьянами, нищими в лохмотьях, миловидными девушками, и кажется, будто эхом разносятся их то грубоватые, то резкие, то томные голоса. Скарлатти счастлив, весь двор слушает, очарованный и изумленный...

Гендель

«Знаменитый саксонец», как называли Генделя в Италии, когда он путешествовал там. родился в Галле, а умер в Англии, где провел большую часть своей жизни.

Широту генделевского гения, разнообразие его вдохновения, изливающегося то с радостью, то с меланхолией или нежностью, можно почувствовать всего лишь по нескольким штрихам его буквально львиной хватки. Он был не только одним из самых ярких композиторов своего времени, но и несравненным виртуозом в игре как на органе, так и на клавесине. Надо сказать, этот двойной дар был широко распространен среди всех великих композиторов той эпохи. Потому-то их произведения написаны с таким совершенным знанием инструментов, для которых они предназначались. Гендель раскрыл богатейшие возможности клавесина, словно прикоснувшись к нему волшебной палочкой. С невиданным блеском развернулись пассажи, побежали гаммы, в сверкающие золотые потоки превратились аккорды и арпеджио, басы зазвучали будто колокола.

К сожалению, выразительность музыки Генделя порой нивелируется из-за чудовищных по величине хоровых масс привлекаемых для исполнения его опер и ораторий. Генделя часто превращают в каменную глыбу. Последняя ария из его оперы «Ацис и Галатея» напоминает мне заключительную главу «Рождения Дня» Колетта. Обе они ступают неспешно, полны значительности и с неколебимой логикой движутся к концу. «Ацис и Галатея» — это пастораль, «очаровательная пастораль», как сказал бы сегодняшний слушатель. Все так, но гений Генделя сделал ее божественной...

(Наследие Генделя весьма обширно. Им написано большое количество монументальных произведений — опер (36), ораторий и од (28), а также камерных — концертов для органа, кантат, сонат для различных инструментов. Значительное место в нем занимает клавесинная музыка. Долгое время она почти не звучала: с ней произошло как раз то, о чем я уже говорил, — она потеряла свое очарование, перенесенная на рояль. Теперь же, когда благодаря усилиям Ландовской клавесин вернулся на концертную эстраду, пришло подлинное возрождение и клавесинной музыки Генделя.)

Первое собрание клавесинных сюит Генделя было озаглавлено по-французски: «Сюиты из пьес для клавесина, сочинены Г. Ф. Генделем. Том первый, Лондон. Напечатано для автора».

Опубликованное в 1720 году, десять лет спустя после отъезда композитора из Италии, это первое собрание является единственным, награвированным под личным наблюдением самого Генделя. В силу этого оно оказывается уникальным документом, к тому же очень точным — в 1733 году издателем Уолшем было издано множество пьес Генделя без ведома композитора и под апокрифическим заглавием «Второе собрание». В кратком предисловии к первому сборнику Гендель говорит: «Я вынужден был опубликовать некоторые из нижеследующих уроков, поскольку сделанные тайком и неточные копии их получили хождение за границей. Я добавил несколько новых пьес, чтобы собрание это дало больше пользы, и если это будет принято с благосклонностью, я по-прежнему буду публиковать их еще и еще, почитая это моим долгом, и буду малым талантом моим служить нации, удостоившей меня столь великодушным покровительством».

Бах

В XIX столетии в Бахе предпочитали видеть суровость готики. Но как же быть тогда с Прелюдией си бемоль мажор. Фугой ре мажор из I тома «Хорошо темперированного клавира» или с каденцией из пятого Бранденбургского концерта?

Сегодня в Бахе ценят и видят только барокко. Готика забыта.

А истина заключена в том, что Бах никогда не переставал быть человечным. Что, слишком много? Нет, именно так. Порой он подавлял своей силой, но часто был и совершенно простым. Потому-то мы его и любим. Ария о разуме из «Страстей по Иоанну» — это истинное чувство несчастного существа, находящегося в отчаянии от угрызений совести и потерявшего разум из-за своего предательства. Ария о любви из «Страстей по Матфею» — это поток слез, а «Голгофа» заставляет нас содрогнуться от ужаса.

Бах понимает все: все находит отклик в его душе: и пасторальная жизнь, и атмосфера деревенской ярмарки, и величие готики, и смирение грешника, коленопреклоненно кающегося в своих грехах. Все близко Баху, и все в баховской музыке близко нам, нашей жизни. нашему страданию, отчаянию, блаженству. Бах никогда не поднимается на кафедру, чтобы оттуда поучать или увещевать.

Не забудем, что Бах был крестьянином, и это чувствуется в каждой ноте его музыки при всей ее глубочайшей искусности. Однако хотя он и крестьянин, но крестьянин образованный. Его искусству душно в консерваторских классах и концертных залах. Почему в самом деле мелодия даже столь прекрасная, как, например, у Шопена, может в конце концов наскучить, тогда как мелодия Баха удовлетворяет даже самым придирчивым вкусам? Это потому, что в баховской музыке заключено нечто непреходящее, что-то такое, что заставляет нас желать слушать ее вновь и вновь. И это хотя бы на мгновение дает нам возможность почувствовать вечность.

1685 год обогатил человечество великой троицей — Генделем, Бахом, Скарлатти.

Гендель родился 23 февраля в Галле, Бах — несколькими неделями позже — 21 марта в Эйзенахе, а Скарлатти явился на свет 26 октября в Неаполе.

Знали ли эти трое друг друга?

Гендель впервые поехал в Италию, когда ему был 21 год. Он стал другом Алессандро и Доменико Скарлатти, постоянно посещал музыкальные вечера.

Во время одного из таких вечеров возникла мысль организовать конкурс между Генделем и Доменико Скарлатти. В то время, как «знаменитый саксонец» проявил свое великолепное искусство в игре на органе, демоничный неаполитанец превратил в детскую забаву невероятные трудности, продемонстрированные им на двойной клавиатуре клавесина.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.