«Великие дни» - отрывок из воспоминаний старого большевика А. Г. Соловьёва - одного из рядовых участников Великой Октябрьской социалистической революции.

Часть этих воспоминаний посвящена событиям, происходившим 24 - 25 октября 1917 года в Петрограде. Это - живое свидетельство современника незабываемых дней, сохранившего для нас драгоценные черты недавнего героического прошлого советского народа и его большевистской партии.

Во вторник двадцать четвёртого октября Петроград превратился в настоящий военный лагерь. Смольный и Зимний дворец представляли собой как бы мощные крепости.

Все понимали, что наступает решительный момент.

Задолго до этого дня большевики развили невероятную энергию по подготовке вооружённого восстания. Имя В. И. Ленина не сходило с уст. Более трёх месяцев Владимир Ильич вынужден был скрываться от агентов Керенского, и никто не мог его видеть, кроме самых близких лиц. Но все знали, что Ленин где-то недалеко, ощущали его незримое руководство, читали его статьи, вдохновлялись ими.

Начиная с середины октября, стали появляться слухи, что Владимир Ильич находится уже в Петрограде и нелегально живёт где-то на Выборгской стороне, что по его предложению ЦК уже назначил день восстания и что Ленин вместе со Сталиным сами непосредственно руководят подготовкой революционного взрыва.

Первым открыл военные действия Керенский, засевший в Зимнем дворце, С утра по его приказу были разведены мосты и выключены все телефоны Смольного. На улицах появились многочисленные патрули и кавалерийские разъезды. Они пытались задерживать революционный транспорт, арестовывать большевистских работников и красногвардейцев. Керенский приказал самому лихому из своих эскадронов разгромить типографию большевистских газет «Рабочий Путь» и «Солдат».

Сталин, узнав о налёте на типографию, немедленно вышел из Смольного, прошёл вдоль выстроенных в боевом порядке броневиков, отобрал из них два, экипажи которых участвовали в боях и могли выполнить ответственное поручение. Он приказал им тотчас же направиться к большевистской типографии, выгнать оттуда головорезов и охранять её. Прошло не более четверти часа, как типография снова печатала большевистские газеты.

Все мы видели, что душой жизни Смольного был Сталин. Не было ни одного сколько-нибудь значительного события, которое происходило бы без его участия. Так повелось, что к Сталину обращались все и по любому вопросу. Его мнение принималось как директива самого Владимира Ильича. Мы видели Сталина всюду: на собраниях, в Военно-революционном комитете, в большевистской комнате восемнадцать, у киоска в вестибюле, где всегда собирались большими группами и спорили смольнинские обитатели. Он появлялся неожиданно и в такие моменты, когда особенно нужно было ясное, твёрдое слово. После объяснения Сталина всё становилось понятно. Он был всегда спокоен, делал всё быстро, уверенно и до конца.

Оградив большевистскую типографию от разгрома, он тут же принял какие-то меры и в отношении телефонов Смольного: через несколько минут они оказались включёнными. Стали исчезать с улиц столицы и патрули Керенского. Петроград почти целиком перешёл в руки большевиков.

В середине дня в вестибюле я встретил двух своих друзей - делегатов II съезда Советов. Они пришли на заседание большевистской фракции. Мы отправились в комнату восемнадцать, где собиралась фракция.

Заседание уже начиналось, когда мы вошли. За небольшим почерневшим столом, упёршись в него руками и переминаясь с ноги на ногу, выжидательно стоял Свердлов. Его курчавившаяся чёрная шевелюра была растрёпана. На смуглом усталом лице отчётливо выделялись чёрные опущенные усы и клинообразная борода. Крупные алые губы были сжаты, поблёскивало пенсне. В своей кожаной тужурке, в сапогах с высокими голенищами он чем-то напоминал путешественника. Несколько в стороне от Свердлова сидел Сталин и с любопытством смотрел, как рассаживались делегаты. Свердлов постучал карандашом по столу и объявил заседание фракции открытым. Все понимали, что сейчас будет сказано что-то очень важное, исходящее, возможно, от отсутствующего Ленина.

- На нас, товарищи, лежит величайшая историческая ответственность, - сказал он, - от нашей организованности, сплочённости и решительности будет зависеть успех социалистической революции. ЦК решил провозгласить на съезде Советов передачу всей власти Советам. Наша фракция должна повести съезд за собой и выполнить решение ЦК.

Затем Свердлов предложил делегатам коротко сообщить о настроениях и наказах их избирателей. Делегаты поднимались с мест и в кратких, минутных сообщениях рассказывали о положении на местах. Большинство ограничивалось несколькими словами: «Мне дали наказ немедленно передать всю власть Советам, кончать войну, передать землю и фабрики народу». Всем было ясно, что момент для захвата власти выбран удачно, и каждый невольно обращал свои мысли к великому вождю революционного восстания - Ленину.

В конце заседания, когда Свердлов предупредил делегатов, что решения фракции обязательны для каждого её члена, поднялся товарищ Сталин и сказал: - Время, сами понимаете, наступило боевое, каждый наш человек должен быть на счету, а поэтому все считайте себя мобилизованными и без ведома Военно-революционного комитета никто не должен отлучаться.

Затем один из членов Военно-революционного комитета назвал несколько имён и сказал, что эти товарищи должны немедленно отправиться в воинские части в качестве комиссаров Комитета. Мне предстояло идти в шестой сапёрный батальон и передать приказ немедленно занять Николаевский вокзал и охранять его. Я направился на Преображенскую улицу и передал приказ. Комиссар батальона - он был начальствующим из Смольного - стал горячиться и доказывать, что его батальон - не караульная команда, а восьмитысячная воинская часть, одна из наиболее надёжных и революционных. Он не хотел подчиняться и настаивал на том, чтобы его батальон штурмовал Зимний. Пришлось поспорить с ним не на шутку. Дело дошло до того, что мы оба схватились за револьверы. В конце концов всё же мне удалось доказать ему, что невыполнение приказа в боевой обстановке преступно Я объяснил комиссару, что Николаевский вокзал имеет исключительно важное стратегическое значение, находится в центре города, вблизи от Смольного, необходим для связи с Москвой, и если его захватят контрреволюционеры, вооружённое восстание окажется под угрозой срыва. По мере того как я говорил, комиссар становился серьёзнее и наконец согласился выделить часть своего батальона для охраны вокзала. Я вернулся в Смольный.

Едва я вошёл в комнату Военно-революционного комитета и коротко доложил о выполненном поручении, как получил новое. Тотчас же следовало отправиться вдвоём с другим товарищем, находившимся тут же, на «Аврору» со срочным пакетом. Работник Военно-революционного комитета сказал ему:

- Бери мотоцикл - и марш! Дорогой объяснишь, в чём состоит задание. До свидания.

Мы взяли мотоциклет и, взгромоздившись на него, понеслись к Франко-Русскому заводу, где стояла на якоре «Аврора». Дорогой мой спутник сообщил мне только четыре слова: «Приказано «Аврору» вывести на рейд».

Подъехали к «Авроре». Нас провели на палубу, навстречу нам вышел председатель судового комитета. Мы передали ему пакет, он вскрыл его и вслух прочитал:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.