Василий Алексеев мог бы не ходить в патруле ночами по улицам Петрограда, мог бы не нарываться на револьверы и финки, когда брали «малины», мог бы... В городе было около шестидесяти тысяч красногвардейцев, а у него, Василия, дел и обязанностей хоть отбавляй — никто его не осудил бы. Но у него в кармане лежало красногвардейское удостоверение, а главное — ему казалось, что без него не может обойтись ни одно горячее дело. Но и об этом он никому и никогда не говорил — ему все до ужаса интересно: рисковать, чувствовать холодок меж лопаток, когда «накрываешь» контру или слышишь пулю над головой...

Сегодняшняя ночь была свободна от всяких дежурств. Вчера вышел первый номер журнала «Юный пролетарий» — его детище и гордость. Доклад на предстоящую вторую городскую конференцию Союза молодежи в общем готов. Нечем заняться. Быть такого не может! А вот поди ж...

Алексеев уже собрался поехать домой, к матери, наконец-то отмыться, постираться, выспаться, но тут позвонил Иван Скоринко: «Вова Прицкер сегодня ночью будет в «Квисасане». Откуда известно?.. От Зернова».

...В ресторане стоял гвалт, визжали женщины, орали песни пьяные кавалеры. Клубами висел синий табачный дым.

Подошел Зернов, тронул Василия за плечо, вызвал всех на улицу. Густые темные брови Зернова взлетели от возбуждения, черные глаза горели бешеным блеском.

— Значит, так, — начал он. — Шляпу и галоши я сдал на вешалку, потому что будет буча... В общем, здесь Вова, в коричневом зале. У дверей охламон на стреме. В зале семеро. Нас пятеро, но ничего... Я подхожу к дверям и кладу охламона, врываемся: «Руки вверх!»

Зернов ослепительно улыбнулся и отчаянно тряхнул смолью своих кудрей.

Все вроде просто и правильно. Коричневый зал в полуподвале, выйти оттуда, кроме как через дверь, нельзя. Значит, Вовочка сам себя запер в мышеловку.

Но едва Зернов подошел к «охламону», охранявшему вход, как тот выстрелил ему в живот. И сам тут же получил пулю. Красногвардейцы ворвались в зал, ранив двоих бандитов, остальных вместе с Вовой Прицкером связали. Защищался Вовочка с друзьями до последнего.

Вызвали грузовик, положили в него мертвого Зернова, а рядом связанных бандитов. Скрипел зубами Скоринко, зажимая ладонью правое плечо, которое ему полоснули ножом. У Алексеева все плыло перед глазами, а отчего — непонятно.

Когда уладили все дела в комендатуре и решили, как быть с телом Зернова, у которого не было никакой родни, ехать домой, в Емельяновку, уже не имело смысла. Василий побрел в горком — тот был рядом. Хотелось хоть малость освежиться, пройти по улице...

Он отошел совсем немного, всего несколько сот метров, как неожиданно резануло в правом боку, да так сильно, что он вскрикнул. Потом еще... Алексеев почувствовал, как теряет сознание.

Видно, пролежал он порядком, потому что, когда пришел в себя, то уже начинал брезжить серый рассвет.

Боль не исчезла, но стала тупой, ноющей, и он кое-как побрел на Фонтанку.

Город просыпался. Прямо на глазах слева и справа тусклым светом дружно вспыхивали окна домов. «На работу все встают в одно время», — подумал Василий и удивился, как этого он не замечал раньше.

Начинался новый день.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.