Подростки... Трудный, опасный и загадочный возраст. Что мы знаем о них? Всегда ли умеем правильно подойти к ним, понять, помочь? Кого из взрослых они уважают, кому доверяют? Диалог об этом ведут психолог Олег Лишин и писатель-публицист Иван Зюзюкин.

О. Лишин. По образованию я зоолог. Свою научную деятельность начал в таежном заповеднике. Но потом потянуло в школу, и я, фигурально выражаясь, променял зверят на ребят. Поработав несколько лет учителем, наконец понял, что в жизни мне интереснее всего педагогическая психология... Впрочем, я в этом отношении не очень оригинален. Среди моих коллег-психологов можно встретить кого угодно – бывших журналистов, физиков, комсомольских работников.

И. Зюзюкин. Я знаю и другие примеры, когда педагогика, точно любовь с первого взгляда, захватывает все существо человека и он забывает обо всем, что не имеет прямого отношения к воспитанию детей... А может быть, такими людьми руководит предчувствие, что в педагогике на пороге третьего тысячелетия зреют великие открытия наподобие теории относительности в физике?

— Вряд ли ими движет именно это. И в других науках простора для ученого не меньше, чем в педагогике. Иное дело. что человек, в особенности подрастающий. как предмет научного исследования необычайно притягателен. Кто-то сказал, что космос души человеческой шире, чем сам космос. Что же касается великих открытий в педагогике, я думаю, сейчас больше резона думать, как воплотить на деле то, что теорией и практикой воспитания уже накоплено, ведь связь нашей науки с практикой все еще слаба.

— Если говорить о всякого рода научных рекомендациях, методических разработках и т. п., то их школа получает в предостаточном количестве. Чтобы убедиться в этом, стоит лишь посмотреть, чем забиты шкафы в учительских и пионерских комнатах. Но, насколько я знаю, на школьного учителя этот бумажный поток наводит лишь панику и уныние. Обычная жалоба классных руководителей и вожатых: «Голова кругом, не знаешь, за что браться в первую очередь!..» И их можно понять; многие рекомендации обильны словами, но не мыслями и сухи по изложению...

— Это как раз тот случай, когда количество переходит в качество, но по преимуществу – в плохое. По-моему, педагогике настала пора быть точной наукой. Я сторонник того, чтобы ее выводы, тщательно выверенные и взвешенные, были одновременно простыми и лаконичными, как рецепт. Практик воспитания вправе знать, какие факторы влияют на поведение детей, какие «подводные камни» ожидают его в той или иной педагогической ситуации.

— Вы за инженерный подход к воспитанию?

— Если под словом «инженерный» подразумевать высокую научность, новаторство и практическую пользу, то да. И еще я за то, чтобы рекомендации науки, как иногда бывает, не противоречили одна другой. К примеру, у многих преподавателей нет четкого представления о том, в чем коренное отличие того или иного возраста, на что делать ставку в начальных классах и на что – в старших. Из-за такой неразберихи порой все ставится с ног на голову. Глядишь, первоклассники, от горшка два вершка, волокут пуды макулатуры и по этому показателю опережают богатырей акселератов из старших классов. Пионеры из 5 «Б», напрягая лбы, ведут запланированный диспут о смысле жизни. а десятиклассники, взрослые в общем-то люди, смотришь, пошли в подшефный детский сад поиграть с малышами...

— Не совсем понимаю. Олег Всеволодович, куда направлены стрелы вашей иронии. В конце концов макулатура, которую сдают первоклассники, пойдет на новые книжки и тетрадки. И разве в пионерском возрасте лишне задуматься, кем быть и каким быть? А уж поиграть с детворой – святое дело. Неужели вы против деятельности, которая при всех своих издержках все же приносит несомненную пользу?

— Иван Иванович, вы, что называется, наступили на мою любимую мозоль. Общественно значимая Деятельность и то, как она влияет на процесс становления школьников, – тема моего научного поиска. Поэтому я вовсе не против ребячьих занятий, о которых вы говорили. Такая деятельность была, есть и останется самым результативным средством для целенаправленного формирования личности ребенка и детского коллектива. Я против бездумного отношения к ней. Это тем более важно сейчас, когда жизнь школы день ото дня насыщается разнообразными делами. На первом месте, само собой, стоят учеба и профессиональная ориентация. А сколько проводится «трудовых десантов». рейдов, походов, соревнований!

Казалось бы, о чем тревожиться? Если ученики загружены полезными делами, значит, они набираются ума, взрослеют, растут деятельными, неравнодушными к чужой беде... Но почему же, будем откровенны, при таком обилии и разнообразии коллективных мероприятий последние годы отмечены ростом, если не взрывом, индивидуалистической психологии и потребительских настроений? Вспомните газетные статьи о дерзких выходках «трудных» подростков, о двойной морали иных школьных активистов, о распространении среди учащихся всякого рода торгашеских отношений и т. п. Не последнюю роль в этом, на мой взгляд, сыграла погоня за «валом», когда нарастание классных и общешкольных мероприятий велось в ущерб углубленной педагогической работе. Формализм, заорганизованность сделали непривлекательными для ребят многие виды общественной деятельности. Пассивное участие в ней для многих школьников стало нормой. Зато активизировались дворовые компании, участились случаи правонарушений среди подростков.

— Выходит, общественно значимая деятельность отнюдь не палочка-выручалочка?

— Все решает, угадаем мы или нет, в каком занятии ребенок в настоящий момент нуждается больше всего. Лишь в зависимости от этого ясно, как влияет дело, которое ему предлагается. «Строит» ли оно или же «разрушает» еще не вполне сложившуюся личность.

Так, в некоторых детских садах, преследуя благие цели, приучают дошколят к труду «всерьез». Вручают малышу тряпку и говорят: «Убирай! Сегодня твоя очередь». Чего тем самым добиваются? В лучшем случае – малыш станет покорным исполнителем. В худшем – лодырем, который будет смотреть на любой труд как на тяжкое наказание. Ведь дети в эту пору учатся всему необходимому в жизни главным образом в процессе игры.

Иное дело – подростковый возраст. когда растущий человек полон энергии, открыт добру и исполнен готовности проявить себя с лучшей стороны. Что сильнее всего влияет на его духовное и нравственное становление? Учеба? Занятия в научном кружке? Спорт? Общение со сверстниками? И то, и другое, и третье... Но роль «главного строителя» в это время играет деятельность, которую можно назвать общественно-трудовой.

— Не идеализируем ли мы этот возраст? Почти в каждой школе, каждом пионерском лагере можно встретить этаких баловней, выходцев из семей, где на одного ребенка приходится три-четыре взрослых опекуна, попросту ленивых мальчишек и девчонок. И вот эти эгоцентрики, мягко говоря, не рвутся творить добро, до других им нет никакого дела.

— Но справедливо и другое: именно такие перекосы в воспитании, как лень, эгоцентризм, потребительство, легче всего исправлять, вовлекая подростка в общественно-трудовую деятельность. Ведь ее смысл в том и состоит, чтобы человек мог научиться думать в первую очередь о других. В этом отношении с ней не могут соперничать ни учеба, ни кружковая работа, ни спорт – любой вид деятельности, в которой при всей ее значимости преобладает все же забота о себе, о своем успехе. Впрочем, надо заметить, что учеба тоже может стать «главным строителем» личности подростка, если в основу обучения положен принцип взаимной помощи и общей заинтересованности в успехе каждого. Точно такую же роль – и это в полной мере соответствует духу школьной реформы – в выпускных классах отводят производственной практике и кружковой работе. Ведь в это время самое необходимое для ребят – правильно избрать профессию, привести свои интересы в соответствие с общественными.

— Что же получается: одна и та же деятельность в зависимости от того, как мы ее повернем, помогает выработать в детях то одни, то другие качества?

— Вот именно! Даже такое сугубо индивидуальное занятие, как собирание марок, при умелом подходе можно превратить в средство интернационального воспитания. Или возьмите, к примеру, футбол. Уж на что коллективная игра, но если тренер не установит в команде здоровый психологический климат, среди игроков появляются и «звездная болезнь», и групповщина, и т.п. Кстати говоря, таким опасностям особенно подвержены детские и юношеские команды.

– А как быть учителю, если третьеклассники, только-только принятые в пионеры, с большей охотой, порой в ущерб учебе, участвуют в коллективных делах, а учеников шестых-седьмых классов, пионеров «со стажем», приходится долго уговаривать хоть что-то сделать для школы? Наверняка он будет чаще опираться на энтузиазм третьеклассников...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.