- Мы это тоже учили, - вздохнул Вольский, двигая фигуру. - Картофель - к семейству пасленовых, помидоры...
- Вот на этих помидорах я и попал! Учить, понимаешь, некогда было, а тут отец с лекция приходит, слышу - горло в ванной полощет. Он всегда после выступления булькает.
Ну, думаю, лектор все знает. Я и спрашиваю его: к какому, мол, семейству принадлежат помидоры? Он побулькал и сказал, что до революции помидоры принадлежали избранным семействам, а теперь - всем трудящимся. Я это на уроке и брякнул, когда меня вызвали. Ботаничка аж побледнела, когда я это отчебучил. А в четверть опять тройку поставила... Еще она мне сказала, что надо было бы двойку вкатить, но она ставит мне тройку за мою идейную подкованность.
Я засмеялся и подошел к ним.
- Вот так пост! Железное спокойствие... У вас матч из скольких партий?
- Из многих, - улыбнулся Виктор. - Если там разрешат... - И он показал наверх.
В этот момент и пробила крышу первая зажигалка.
Какой-то миг мы, не двигаясь, смотрели, как она расплевывала брызги горящего металла и, вздрагивая, выбрасывала тугие языки пламени.
Откровенно говоря, я ее видел в первый раз. На фронте такие не бросали, но инструкцию я знал назубок, я, пока мои ребята поднялись из-за шахмат, я уже схватил пожарные щипцы и побежал к бомбе. Как положено, я ухватил щипцами за стабилизатор и вознамерился бросить ее в бочку с водой... Но инструкция не все учитывала! Бомба не поднималась!... Она разгоралась на глазах, и я уже видел, как занялась под ней чердачная балка. А мои щипцы только соскальзывали с металла или немного приподнимали хвост.
Да, инструкция была написана не для больных дистрофией...
- Бросьте щипцы! - услышал я голос Виктора. - Беритесь руками!
И вот мы, ухватившись вдвоем за стабилизатор, тащим горящую бомбу к бочке. Раз! И бомба раскаленным ртом впивается в лед Он шипит, плавится и до самого дна становится багровым.
- Ну вот, - говорит Виктор, - теперь держите хвост, пока не зальет. А щипцами поднимать и не пробуйте: рычаг большой получается...
«Да, мои ребятишки поопытнее меня в этом деле. Осень их многому научила», - с горечью думаю я, глядя, как Геня засыпает снегом дымящиеся балки.
- Берегись!
Новая бомба с треском проламывает крышу и ударяет в кирпичную трубу. Мы пригибаемся, а шагах в десяти вспыхивает яркое пламя.
«Слева!» - хочу крикнуть я, но только кашляю от горького водяного пара. Руки ломит от напряжения, но я не выпускаю стабилизатор и жду, когда захлебнется бурлящей водой зажигалка. Если отпустить ее сразу, то она еще успеет прожечь дно бочки.
Из-за дымохода выбегает Геня и с размаху бьет лопатой по горке песка.
«Засыпать хочет, бомба ведь маленькая», - думаю я, снова вспоминая злополучную инструкцию.
Звенит лопата, отскакивая в сторону. Наверно, руки отбил. Замерз песок: мокрый, видно, был раньше...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.