Что самое важное

Если руки твои привыкли к грубым брезентовым рукавицам, которые плохо спасают от мозолей и ожогов, таким рукам очень неловко и скучно лежать на широком стекле письменного стола. Если в глазах твоих еще не потухли отсветы расплавленного металла, тебе очень странно видеть перед собой вереницу прислонившихся к стене стульев, канцелярский диван, массивный, мрачный и потому немножко таинственный сейф. Если ты нашел, наконец, долгожданную радость в нелегком и горячем труде сталевара; если грохот завалочных машин, лязг электрокранов и гул мартеновских печей кажутся тебе чудесной песней, то очень может быть, что, очутившись в просторном кабинете, ты почувствуешь себя потерявшим эту бесценную радость.

Все было точно так: кабинет, сейф, телефон... Рабочие руки лежали на письменном столе. Анатолий Садовиков не знал, что делать, с чего начинать. В соседнюю комнату к завучетом Фае Алгатиной приходили комсомольцы. Одни приносили ведомости членских взносов, другие просили поставить их на учет, третьи снимались с учета. Часто звонил телефон, и Анатолию было слышно, как Фая отвечала:

- Комитет комсомола слушает!

Она отвечала с достоинством, а его мучила совесть за то, что, кроме сбора взносов и организации молодежных вечеров, этот, возглавляемый им комитет комсомола, пожалуй, ничего не делает. Впрочем, если быть точным, а вернее, если захотеть успокоить свою совесть, можно приплюсовать создание штаба по борьбе с хулиганами, случайные налеты легкой кавалерии...

В кабинет вошел заместитель секретаря, и Анатолий обрадован - но привстал навстречу. Пожалуй, только ему он мог откровенно признаться в своих грустных мыслях, только перед ним не стыдился выглядеть неумелым и растерявшимся. В Николае Бродникове он хотел видеть друга и помощника. Ведь Николай сильный, энергичный, опытный в комсомольской работе. Он был одним из «старых» членов комитета, оставшихся в его составе после отчетно - выборной конференции.

- Хотел с тобой посоветоваться, - сказал Анатолий. - Что, по - твоему, мы должны сейчас делать?

Николай смерил нового секретаря с ног до головы, недоуменно пожал плечами:

- Работать!

- Я понимаю! Но что сейчас самое важное? Что мы упускаем?

- А что мы не упускаем?

- Но браться надо за главное!

- В комсомольской работе все главное, - отрезал Николай, взял со стола подшивку газет и вышел.

Анатолий густо покраснел: впервые за эти несколько дней работы в комитете Николай вызвал у него раздражение.

Вдоль стен стояли молчаливые стулья, из угла выступал теперь уже не таинственный, а зловещий сейф, в котором хранилось постановление конференции - наказ новому составу комитета улучшить работу организации. В соседней комнате звонил телефон, Фая брала трубку... Анатолий быстро встал, сорвал с вешалки шапку и, на ходу надевая пальто, выскочил в коридор. Фая крикнула вдогонку:

- Если нужен будешь, где искать?

- В мартеновском! - И Анатолий громко хлопнул дверью.

... С этого дня он почти не появлялся в комитете. Ходил по огромному комбинату, знакомился с комсоргами, ребятами из цеховых бюро. Если было удобно, тут же, у прокатного стана, на складе готовой продукции или в газовой будке доменной печи, разговаривал с ними, спорил, выслушивал недовольства и радости. И если раньше он хорошо знал только мартеновский цех, теперь становилась понятной жизнь всего гигантского предприятия. Через рабочих, инженеров, конторских служащих как бы прослушивалось дыхание комбината - могучее, ровнее. А когда Анатолий научился улавливать в этом дыхании редкие, еле заметные перебои, появилось отчетливое представление о том, куда вести пять тысяч комбинатовских комсомольцев.

Новая марка металла - «Комсомольский»

Комитет превратился в штаб. Члены его - уставшие, позеленевшие от бессонной ночи - были взволнованы и возбуждены, как военачальники в разгар решающего сражения. Они то сбегались в комитет, быстро и коротко докладывали о состоянии дел на участках, принимали решения и, как над картой, склонялись над листами ватмана: писали призывы, бюллетени, «молнии». То разбегались по комбинату, и тогда бесконечно звонил телефон и дежурные не успевали принимать от них рапорты с мест. «Сражение» было жарким, беспощадным и необычным. Комсомольцы доказывали, что, даже перевыполняя государственные задания, их предприятие все - таки еще теряет дорогие часы и тонны и что потери эти можно свести на нет. По всем основным цехам - от мартеновской печи до склада готовой продукции - «зеленой улицей» шел «комсомольский» металл.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.