Часа в два ночи нас подняли, загнали в вагоны по сорок человек в каждый и повезли в неизвестном направлении. Как мы потом узнали, эта поспешная отправка объяснялась тем, что французские рабочие каким - то образом прослышали о наших мучениях и стали протестовать. Впервые в жизни я почувствовал силу рабочего класса...

Глубокой ночью поезд вдруг остановился. Нас вывели из вагонов, окраинами городка погнали в порт и торопливо разместили в трюмах парохода... Куда нас везли? На этот вопрос никто из солдат ответить не мог.

Первые дни в Алжире

На пятые сутки плавания мы увидели остров Мальту - военно - морскую базу Англии. Теперь мы хоть знали направление: пароход шел к африканским берегам.

Неужели нас везут на каторгу?! В это не хотелось верить...

Как выяснилось после, генерал Тарновский договорился с французским командованием, чтобы в пути нас содержали на голодном пайке, выдавали только хлеб и то один раз в сутки. Но капитан оказался благородным человеком.

- Я не тюремщик, а солдат, - заявил он одному из французских офицеров. - Что бы ни сделали эти русские, они прежде всего люди. - И приказал кормить пленников три раза в день.

Прошло еще пять суток. На горизонте снова показалась земля. Несмотря на январь, стояла жара. Африка! Она была совсем близко... Что ждет нас на этой знойной земле?

Наш пароход подходил к Бизерте.

Измученные, худые, мы медленно спускались по трапу. На берегу толпился народ. Слух о нас дошел, оказывается, и до африканских берегов. «Приличная» публика разглядывала нас в лорнеты, разглядывала с ненавистью и злобой. Они видели в нас таинственных и страшных большевиков, свершивших Октябрьскую революцию.

Поодаль стояли другие африканцы. Это был простой люд, белые и смуглые. Они явно сочувствовали нам, бросали апельсины, мандарины, бананы.

С парохода нас перегнали на железнодорожную станцию и - скорей! скорей! - по старым товарным вагонам. В каждый вталкивали до ста человек. Закрыли снаружи на замки. От тесноты мы задыхались, было нестерпимо жарко...

Сразу за Бизертой потянулись виноградные плантации и сады - персиковые, мандариновые, апельсиновые... Казалось, им нет конца.

Мы еще не верили в каторгу, но замки на дверях вагонов потушили последнюю надежду. Да, мы каторжане...

В пути с нами случилась беда. Дали себя знать фрукты, на которые мы набросились в порту, а выходить из вагонов не разрешали даже на станциях. Дышать стало нечем. Мы звали часовых, стучали, но двери не открывали. Мы начали ломать крышу, и только тогда нас стали выпускать по одному...

На пятые сутки высадились на станции Тебесса. Первое, что бросилось нам в глаза, была небольшая группа старых арабов. Они были худы, босы, одеты в рубища. Но даже эти бедняки могли считать себя счастливцами по сравнению с нами. Они смотрели на нас с такой глубокой печалью, что сердце ныло от их взглядов.

Может быть, нас повезли бы и дальше, да некуда: на этой станции обрывалась железнодорожная линия, через два - три километра начиналась пустыня Сахара. Вдали зловеще блестели соляные горы. За ними - смерть...

- Да - а, братцы! Загнали нас туда, где Макар телят не пас, - грустно сострил Василий Свинцов.

Даже этот никогда не унывающий парень из Саратовской губернии закручинился. Я помнил его розовощеким, с острыми глазами и еще более острым языком. Что бы ни случилось, у него всегда было про запас острое словцо. Он поднимал настроение в самые тяжкие минуты суровой солдатской жизни. Но сейчас сдал даже наш Василий. Он печально глядел потухшими глазами и с ожесточением скреб давным - давно не бритый подбородок.

Нас поместили в мрачную крепость, окруженную высокой каменной стеной и проволочным заграждением в три ряда. Здесь уже томились русские солдаты, так же, как и мы, отказавшиеся служить во французских войсках.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.