- Да, да, оставайся, - сказала вдруг Нава . Она уже не спала, и она тоже чувствовала, что происходит что-то неладное .- Ты оставайся, Молчун, ты не ходи никуда, зачем тебе теперь уходить? Ты ведь хотел в Город, а это озеро и есть Город, ведь правда, мама? .. Или, может быть, ты на маму обижаешься? Так ты не обижайся, она вообще добрая, только сегодня почему-то злая ... Наверное, это от жары ... Мать поймала ее за руку . Кандид увидел, как вокруг головы матери быстро сгустил ось знакомое лиловатое облачко. Глаза ее на мгновение остекленели и закрылись, потом она сказала:
- Пойдем, Нава, нас уже ждут.
- А Молчун?
- Он останется здесь ... В Городе ему совершенно нечего делать .
- Но я хочу, чтобы он был со мной! Как ты не понимаешь, мама, он же мой муж, мне дали его в мужья, и он уже давно мой муж ... Обе женщины поморщились.
- Пойдем, пойдем, - сказала мать Навы .- Ты пока ничего еще не понимаешь. .. Он никому не нужен, он лишний, они все лишние, они ошибка ... Да пойдем же! Ну хорошо, потом придешь к нему ... если захочешь.
Нава сопротивлялась, наверное, она чувствовала то же, что чувствовал Кандид, - что они расстаются навсегда. Мать тащила ее эа руку в тростники, а она все оглядывалась и кричала:
- Ты не уходи, Молчун! Я скоро вернусь, ты не вэдумай без меня уходить, это будет нехорошо, просто нечестно! Пусть ты не мой муж, раз уж это им почемуто не нравится, но я все равно твоя жена, я тебя выходила, и теперь ты меня жди! .. Слышишь? Жди! .. Он смотрел ей вслед, слабо махал рукой, кивал, соглашаясь, и все старался улыбнуться. Прощай, Нава, думал он . Прощай. Они скрылись из виду, И остались только тростники, но голос Навы был еще . слышен, а потом Нава эамолчала, раздался всплеск, и все стихло . Он проглотил комок, застрявший в горле, и спросил беременную женщину :
- Что вы с нею сделаете? Она все еще внимательно разглядывала его.
- Что мы с нею сделаем? - задумчиво сказала она.- Это не твоя забота, козлик, что мы с нею сделаем. Во всяком случае, муж ей больше не понадобится. И отец тоже ... Но вот что нам делать с тобой? Ты ведь с Белых Скал, и не отпускать же тебя просто так ...
- А что вам нужно? - спросил Кандид .
- Что нам нужно ... Мужья нам, во всяком случае, не нужны.- Она перехватила взгляд .Кандида и презрительно засмеялась.- Не нужны, не нужны, успокойся .. . Попытайся хоть раз в жизни не быть козлом. Попытайся представить себе мир без козлов ... Она говорила не думая, вернее, она думала о чем-то другом .
- На что же ты еще годен? .. Скажи мне, козлик, что ты умеешь? Что-то было за всеми ее словами, за ее тоном, за ее пренебрежением и равнодушной властностью, что-то важное, что-то неприятное и страшное, но определить это было трудно, и Кандид только почему-то вспомнил черные квадратные двери и Карла с двумя женщинами - такими же, равнодушными и властными.
- Ты меня слушаешь? - спросила беременная женщина.- Что ты умеешь делать? Я ничего не умею,- вяло сказал Кандид.
- Может быть, ты умеешь управлять?
- Умел когда-то,- сказал Кандид. Пошла ты к черту, подумал он, что ты ко мне привязалась? Я тебя спрашиваю, как пройти к Белым Скалам, а ты ко мне привязываешься... Он вдруг понял, что боится ее, иначе он бы давно ушел. Она была здесь хозяином, а он был жалким грязным глупым козликом. -
- Умел когда-то,- повторила она.- Прикажи этому дереву лечь!
Кандид посмотрел на дерево. Это было большое толстое дерево с пышной кроной и волосатым стволом. Он пожал плечами.
- Хорошо,- сказала она.- Тогда убей это дерево... Тоже не можешь? Ты вообще можешь делать живое мертвым?
- Убивать?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.