С членом-корреспондентом АМН СССР, заведующим кафедрой II · Московского медицинского института Вячеславом ТАБОЛИНЫМ беседует наш корреспондент Екатерина МАРКОВА.

С медицинской точки зрения роды - стресс. По ощущениям женщины это боль, страх, борьба, жгучее желание сочувствия и помощи. Тот случай, когда воистину необходимы добрые руки и понимающие глаза врача. Итак, я пережила этот стресс, но то, что было потом...

Меня вывезли на каталке в коридор родового отделения, представляющего из себя огромный зал, разделенный стеклянными перегородками на боксы. Там, в коридоре, где я пролежала 10 часов, так как не было мест в послеродовом отделении, я даже не возмущалась своей участью, онемев и потеряв дар речи от всего увиденного и услышанного. Меня не волновало то, что мне ни разу не предложили есть и пить, что я стала как бы привычной принадлежностью коридора, как стол или шкаф. Слева от меня в боксе кричала женщина.

- Заткнись! - услышала я спокойный голос акушерки.- Сожми колени и повернись к стенке. Отправим сейчас обратно - будешь рожать на улице...

- Не подходи к ней,- в ответ на умоляющие стоны из родовой справа посоветовала своей коллеге хорошенькая акушерка с густо накрашенными ресницами и малиновым румянцем.- Вопит как резаная. Ей еще рано. Минут тридцать еще, не меньше.

Рядом со мной в коридоре на каталке готовили женщину к кесареву сечению. Она очень волновалась, та женщина, уже немолодая, лихорадочно заламывала пальцы и тщетно взывала к сопереживанию.

- Боже мой... Ведь у меня уже давно схватки. А если не успеть? Поймите меня... у ·меня при родах двое детей погибло; Почему так долго?

- Будешь так волноваться - третьего потеряешь! - услышала я ответ и вдруг почувствовала, что все это не может быть правдой, что это похоже на какой-то страшный, жестокий сон. Я приподнялась на локтях, чтобы увидеть лицо акушерки. Нормальное, миловидное лицо молодой женщины.

- Готова операционная? - закричала, видимо, хирург из глубины коридора.- Время идет!

Но операционная не была готова. Так же, как выяснилось, в роддоме не оказалось донорской крови, необходимой по группе оперируемой. Все это выяснилось тут же, практически над женщиной, которая могла потерять при родах третьего ребенка. Снова закричала женщина в боксе справа. Кричала так страшно, что теперь уже к ней присоединилась я. Я уже плохо помню, куда и кому я обещала жаловаться, если они не подойдут к ней, но, видимо, вид у меня был такой, что одна из акушерок двинулась к родовой. Рожала та женщина, которой еще было «рано». Оказалось, поздно. Она родила сама, без помощи акушера, ребенок обвился пуповиной и задохнулся. Его пронесли мимо меня, даже не прикрыв простынкой. Я видела это маленькое тело ребенка, убитого равнодушием акушеров. Потом еще долго стоял в ушах крик женщины, взывающей о помощи... врачей...

- Не загасить в ребенке искру Божью? Ведь именно акушерам вы адресовали это пожелание? - с такого вопроса я начала свою беседу с Вячеславом Александровичем Таболиным.

- Роды, конечно же, святой момент. Не знаю, в какой другой области медицины может так проявиться величайший дух альтруизма. У постели рожающей женщины акушер должен максимально идти навстречу продолжению рода, тем, кого мы называем грядущим поколением. Каким этот рождающийся человек придет в жизнь - во многом будет зависеть от того, как были приняты роды. Еще Вольтер говорил, что роды - самый тяжелый период в жизни человека. Родиться, то есть перейти из одной сферы, системы, где постоянная температура, постоянное снабжение кислородом - все постоянно, в сферу, где надо приспосабливаться к другой температуре, надо дышать. Для ребенка, как и для матери, роды тяжелая стрессовая ситуация.

Поэтому, конечно же, вопрос о подготовке акушеров и сестер детских отделений особо важен. Акушеру важно всегда понимать, что он правильно выбрал свое назначение в жизни.

- Ведь это же невероятное бремя вины, если ты по невнимательности, равнодушию допустил родовую травму, а это значит - на всю жизнь лишил человека радости бытия, а, возможно, убил в нем генетически заложенное призвание, талант. А вдруг гений? Даже страшно подумать! Вячеслав Александрович, неужели если по вине акушеров гасится, как вы говорите, искра Божья, то это ненаказуемо?

- К сожалению, только в редких случаях, когда родственники погибшего или покалеченного ребенка начинают судебный процесс. А так...

Да что говорить, милосердие ушло из нашей жизни. И только сейчас мы начинаем вновь говорить о нем. До тех пор, пока родильный дом будет закрытой системой, изменить что-либо практически невозможно. Надо думать о том, чтобы при родах мог присутствовать муж.

- А почему обязательно муж? А мама?

- А что! Очень интересная мысль. Присутствие матери при родах дочери, возможно, даст еще лучшие результаты. Надо, непременно надо открыть закрытую систему роддомов.

- Мне кажется, роддома сделают все, чтобы не допустить этого. Ведь тогда будет слишком много свидетелей, например, того, в каком безобразном виде бродят по коридорам послеродового отделения женщины. В халатах с бурыми разводами от неотстиравшихся пятен чужой крови, в тапках, передающихся с одних ног на другие, после чего ~начинаются всевозможные грибковые заболевания. Увидеть все это убожество не дадут. Первым доводом против присутствия при родах мужа или матери будет проблема стерильности. И никому не докажешь, что хуже уже не будет.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.