Глава I. Макарыч не хочет гнаться за двумя зайцами

Жаркое азиатское солнце поднималось по небосклону, расплавляя утреннюю городскую прохладу. И розы в небольшом палисаднике возле дома начинали благоухать. Напоенный ими воздух волнами вкатывался в распахнутые окна второго этажа.

Вальков, проснувшись, осторожно, стараясь никого не разбудить, поднялся со скрипучей раскладушки и, жмурясь, подошел к окну.

В соседней комнате было тихо, жена и дочь, видимо, еще не проснулись. Вальков скосил глаза на диван, где обычно спал, и усмехнулся.

У Валькова гостил земляк и старый друг Коля Жиганов. То есть теперь, конечно, Николай Иванович Жиганов, такой толстый и лысый, что Вальков с трудом мог себе представить, каким Николай Иванович был лет тридцать пять тому назад, в родной деревне Заборовке, под Калинином. Когда Вальков вспоминал то далекое время, то смутно проступал перед ним тощий-претощий малец, вихрастый, обязательно почему-то с разбитой губой и в закатанных выше колен брюках, вечно сползавших с впалого живота. Крикун и заводила был этот малец, страсть.

Самым ярким воспоминанием той далекой поры была подготовка к побегу в Испанию на помощь героическим защитникам Мадрида. Были уже насушены сухари, раздобыт компас, и из соседней деревни Алешка, то есть сам Вальков, привел на веревке огромного лохматого пса. Грандиозный замысел лопнул из-за пустяка. Возникли разногласия в маршруте. Алешка предлагал самый простой и быстрый путь — морем, из Одессы. Колька настаивал на сухопутном варианте через всю Европу: у него были какие-то дела не то в Вене, не то в Париже.

У обоих отцов убило в самом начале войны и брата Валькова тоже, это уже в сорок втором. В тот год и оба друга пошли в армию, попали в одну часть, а потом и в одну школу, называвшуюся ОШОССП, язык сломаешь, пока назовешь, и расшифровывалось это длинно: Окружная школа отличных стрелков снайперской подготовки. Но стрелять они научились здорово, там и сержантами стали. А потом война раскидала друзей, воевали они на разных фронтах. Встретились в трудном сорок шестом году в деревне своей. Оба живы, здоровы, просто даже удивительно было смотреть. Колька демобилизовался уже, а Валькова отпустили из части на неделю — мать повидать, хозяйство наладить. И опять раскидала друзей жизнь. Слышали, конечно, друг о друге, даже письмишки изредка приходили. Знал Вальков, что Колька стал инженером, живет в Горьком с семьей. И тот, конечно, знал, что друг его нежданно-негаданно в милицию попал, там работает, вроде бы даже сыщиком стал.

Впрочем, не так уж и негаданно.

Вот как раз в тот вечер, когда они сидели за чаем, и вспомнил Николай ту историю.

А приехал он в командировку всего на три дня, ну, и остановился, конечно, у Валькова, ни в какую гостиницу тот его не пустил. Хотя из трех вечеров только один, последний, и посидели друзья. Два других был Вальков на работе до глубокой ночи. Только Поля, жена Валькова, да дочь Нина, студентка, развлекали гостя.

Ну, а в последний вечер все-таки удалось друзьям посидеть. Тогда Николай, посмеиваясь, и вспомнил ту давнюю историю в снайперской школе, когда вдруг пропали деньга у одного из курсантов. Все, конечно, возмущались, искали, но в конце концов решили, что тот деньги свои сам потерял. Один Вальков не успокоился и, ко всеобщему удивлению, нашел вора, заставил его признаться и деньги вернуть. Сашка Жуков оказался, из их же деревни парень. Ребята тогда смеялись: «Быть тебе, Алешка, сыщиком».

— А потом что было, помнишь? — спросил Вальков, задумчиво помешивая ложечкой чай в стакане.

— Разве все упомнишь!

— А я вот помню. Убежал тогда Сашка из части. Всей ротой его в лесу искали. К вечеру нашли. Сидел на пеньке и плакал.

— Неужто? — усомнился Николай Иванович, удивленно посмотрев поверх очков на Валькова. — Ей-богу, не помню.

— Солдат, и расплакался, — засмеялась Нина. Вальков покосился на дочь.

— А это, между прочим, самое важное во всей той истории было.

Он вздохнул.

В тот последний вечер друзья просидели чуть не до утра. Давно уже ушли спать и жена Поля и Нина, а друзья пили крепчайший чай, курили и не могли наговориться.

— Я тебе скажу так, — говорил Николай Иванович, умеряя свой раскатистый бас и опасливо поглядывая на дверь в соседнюю комнату, где спали жена и дочь Валькова. — Жизнь у всех трудная и сложная. Вот на что уж у меня на заводе работка не дай бог. Но все-таки, я скажу, с твоей не сравнить. Это же надо так мотаться! И не мальчик уже. Что ж ты, за двадцать пять лет не заслужил работу поспокойнее?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 13
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.