Угол белой стены

Он устало потянулся.

— И вообще поздно, — решительно объявил Николай Иванович, взглянув на часы и отодвигая пустой стакан. — Я завтра в поезде отосплюсь. А тебе с утра крутиться... по важнейшим делам.

— Это точно, — согласился Вальков. — Ну что ж. Давай укладываться, раз так.

Да, завтра ему предстоит крутиться, что верно,

то верно. Дело об убийстве таксиста Гусева не простое дело. Совсем не простое.

Друзья, стараясь не шуметь, поднялись из-за стола.

Утром, перед началом оперативного совещания, в городское управление приехал заместитель начальника уголовного розыска республики полковник Сарыев. Он зашел в кабинет Нуриманова, когда тот еще был один.

— Здорово, что я тебя одного застал, — сказал он, подсаживаясь к столу, — Ну как с убийством таксиста, светит что-нибудь?

— Мало, — вздохнул немногословный Нуриманов, закуривая, и, разогнав рукой дым, добавил: — Пока.

— А кто этим делом у тебя занимается? Имей в виду, тут нужен падежный человек, очень надежный.

— Макарыч.

— Э-э, Вальков? — Сарыев недовольно передернул плечами. — Жаль, совсем жаль. Сонный он, понимаешь, какой-то стал, рассеянный, вялый. — С каждым словом он говорил все убежденнее, круглое, бронзовое лицо его нахмурилось. — Стар становится Вальков. Посмотришь, лысый, добрый дядюшка, а не сыщик.

— Кажется, — коротко возразил Нуриманов и, помедлив, сказал: — Классный сыщик.

— Был когда-то, — поправил его Сарыев. — Это точно. Не спорю. А как из Алешки в Макарыча превратился, кончился сыщик. Прежней славой живет. Не спорь, пожалуйста.

Удивительно разными были эти два человека. Маленький бритоголовый Сарыев, подвижной, энергичный, вспыльчивый, и долговязый, молчаливый, с узким, костистым лицом Нуриманов. Спорили они вечно, и, кажется, не было вопроса, по которому их мнения бы совпадали. Как ни странно, это обстоятельство их не ссорило и, что еще более странно, не мешало работать. Сарыев, кажется, даже получал удовольствие от этих споров. Часто он так и говорил Нуриманову: «Приехал к тебе поспорить» или: «Вызвал тебя поспорить». Нуриманов в ответ лишь усмехался. Ни перед кем другим Сарыев не мог так выговориться, как перед молчаливым Нуримановым. А Сарыев любил поговорить длинно, горячо и красиво, любил, чтобы последнее слово всегда было за ним.

— Ты помнишь дело по пошивочному ателье? — увлеченно продолжал Сарыев.

— Помню, — кивнул Нуриманов. — Ну и что?

— А то, что Вальков не смог эту кражу раскрыть. Это ты помнишь?

— Он раскрыл, — коротко заметил Нуриманов, снова разгоняя рукой дым от сигареты.

— Да? Он, говоришь? — сощурился Сарыев. — А почему, спрашивается, дело другому передали? У тебя много свободных людей? Твоим ребятам нечего делать? Они у тебя каждый день обедают? Вовремя спать ложатся? В кино с женами ходят?