Ежедневно нам приносили обзор прессы. Становилось ясно, что важнейшую часть нападок правых составляли более или менее закамуфлированные антисоветские выступления. Некоторые провинциальные газеты даже цитировали заявления, призывающие к «возвращению земель, захваченных Советским Союзом», к. борьбе против СССР до последней капли крови под лозунгом «месть». «Если бы сейчас передо мной стояли советский человек и американец, – заявлял некий антисоветчик, – и у меня был бы всего один патрон, то я, вне всякого сомнения, застрелил бы советского». В газете «Чанцзян жибао» приводились утверждения еще одного провокатора о том, что «Владивосток и Монголия – китайские территории». Руководство же КПК, возможно, считая, что нам неизвестно об этих измышлениях, не давало отпор антисоветским выпадам.

При попустительстве властей правые элементы предпринимали даже попытки перейти от пропаганды к прямым актам провокаций. Так, в феврале 1957 года в Сиани толпа с антисоветскими лозунгами ворвалась во двор гостиницы, в которой жили советские специалисты.

В ЦК КПК на прямой вопрос: «Что же происходит в стране?» – мне ответили, что «критика этих выступлений уже проведена руководителями КПК».

Действительно, формально такая «критика» была проведена... Но она ограничилась общими утверждениями, без упоминания конкретных фактов. Белее того, высказывания обсуждались келейно. А что касается выдвигавшихся правыми территориальных претензий к Советскому Союзу, они вообще не нашли осуждения, не были отвергнуты партийными лидерами.

Я неоднократно беседовал в ту пору с Чжоу Эньлаем, высказывал ему недоумение по поводу того, что происходит. Чжоу обычно отвечал мне: «Не следует на основе отдельных случаев делать неверные обобщения».

Увы, позднее националисты из числа руководителей КПК, по существу, повторяли те же клеветнические, антисоветские измышления, что и правые элементы в 1957 году. К тому же значительная часть правых была официально реабилитирована...

Каждый год в ноябре, по традиции, заместитель председателя общества китайско-советской дружбы министр здравоохранения КНР Ли Дэцюань (вдова маршала Фэн Юйсяна) направляла советским дипломатам приглашение посетить Порт-Артур.. Этот город в 1945 году был отбит у японской квантунской армии советскими войсками и возвращен Китаю. Земля Порт-Артура обильно полита русской кровью, кровью солдат, сражавшихся здесь и в 1905-м, во время русско-японской войны.

Сложился благородный ритуал – возложение венков к священным могилам павших воинов.

Словом, так было каждый год – советские дипломаты возлагали цветы к памятникам Порт-Артура. Мы уже приготовились отправиться в путь. И вдруг, буквально перед выездом на аэродром, раздался звонок. Советское посольство официально уведомили, что «посещение Порт-Артура отныне для иностранцев запрещено».

Признаюсь, меня охватило негодование. Было трудно мыслить дипломатическими категориями. Как же так: даже бывшие противники отдавали дань героям Порт-Артура, а союзники, друзья теперь запрещают исполнить святой долг земляков? Разве не в борьбе за освобождение китайского народа, за победу социализма в Китае пали солдаты России?

С первого же дня приезда в Пекин я обратил внимание на крайне неудовлетворительные условия, в которых приходилось жить и работать советским дипломатам. Служебные помещения посла и- других сотрудников находились в небольшом старом здании бывшего царского посольства. Рядом с ним располагались глинобитные казармы. В них когда-то жили русские казаки, несшие охрану царского посла. Теперь они служили «апартаментами» для наших товарищей.

Необходимо было радикально поправить дело. Вот почему, совершая поездки по Пекину, мы не теряли понапрасну времени и искали подходящую территорию для нового здания посольства.

Однажды утром мне доложили о том, что в посольство прибыла делегация священнослужителей православной миссии в Пекине. Они изъявили желание встретиться и поговорить с советским дипломатом.

Через несколько минут в мой кабинет вошло несколько лиц духовного звания – пожилые, сухопарые люди, облаченные в темные рясы. Делегацию возглавлял экзарх – глава миссии. Основная цель визита сводилась к тому, чтобы получить разрешение на поездку в Советский Союз для переговоров с патриархом Московским и всея Руси Алексием. Я обещал по возможности содействовать в организации такой поездки.

Беседа оказалась весьма любопытной. Глава миссии в разговоре со мной сетовал на «трудное положение» православной общины в Китае. Людей у нас, жаловался мой собеседник, мало, а хозяйство обширное, более десяти гектаров на окраине Пекина.

Я постарался ничем не выдать особого любопытства, но про себя подумал: может быть, это как раз то, что мы ищем? Экзарх, желая, видимо, вызвать больше сочувствия, пригласил меня посетить церковные угодья и там, на месте, убедиться в правдивости его слов.

Приглашение приняли. Выждали несколько дней, а за это время получили из Москвы «добро» на выезд делегации духовенства в Советский Союз.

В миссии приняли нас отменно. Старинный парк у стены оказался обширным и просторным. За трапезой в резиденции миссии я, как бы между прочим, завел разговор о неустроенности быта наших дипломатов. Подробно тему не развивал, но наши собеседники насторожились – не могли понять, к чему клонится разговор. Тогда без дальнейших недомолвок мы предложили экзарху обмен: миссия передает нам в вечное пользование свой парк, а мы для православной общины построим вблизи храма комфортабельный жилой дом.

Экзарх задумался на несколько минут, видно, что-то подсчитывая. Потом испытующе посмотрел на меня.

– А как с поездкой в Москву?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.