— Ну, а старый Шеварев тоже к экзаменам готовится?

— А как же,— удивился отец наивности вопроса.—Ты не смотри, что Архипыч восьмой десяток разменял. В агрокружке он самый активный слушатель.

В начале марта по пути из командировки я вновь остановился в родительском доме. Вышел ночью во двор и опять ахнул. Дом Шеваревых снова сиял огнями.

— Что, экзамены продолжаются?— спросил я отца.

— Делам важным конца нет,— ответил отец. — На фермах отел начался.

Оказывается, чуть ли недобрая половина шеваревского корня работает на фермах — кто уходчиком, кто дояркой, кто механиком, кто электриком.

— Кто сторожем,— подсказал я, намекая на главу семьи.

— Не, Архипыч не такой человек, чтобы с дробовиком сидеть,— отверг мое предположение отец и посоветовал:— Ты утром на зорьке выйди-ка на двор да прислушайся хорошенько. Пожалуй, и услышишь Архипыча.

Услышать Архипыча мне удалось не сразу. Сперва прошло стадо коров, и я подумал, не Архипыч ли сопровождает их, потом рокот тракторных моторов разогнал тишину. Но когда на короткое время совсем притихло и я чуточку напряг слух, то явственно стал различать методичные звуки, которые бывают от удара молота по наковальне, когда на ней лежит добела раскаленное железо.

— Посевная на носу,— резюмировал отец.

— Ну и что?

— А то, что старый Архипыч оттягивает лемеха к плугам.

— А что, у вас мастерской нет?

— Лучше Архипыча этого никто не сделает.

Оказывается, еще летом старый Шеварев не безпомощи сыновей и внуков перенес кузницу подальше от села, к так называемому Круглому озеру, чтобы перезвоном своих наковален не беспокоить чуткий сон земляков. Но, на мой непросвещенный взгляд, напрасно он это сделал. Не только я, заезжий человек, но и многие коренные ключане, даже будучи необремененными утренними заботами, встают пораньше, чтобы на утренней зорьке послушать этот перезвон.

Солдатская яблонька

До войны в наших Ключиках было много садов — и колхозных, и индивидуального пользования. Росли они вдоль речки Ключихи. В войну садов не стало. В первый же год после окончания войны они вновь стали возрождаться, только не на старом месте, а во дворах колхозников. Сейчас наши Ключики — сплошной сад. Но можно сказать без преувеличения, что в каждом дворе есть яблонька, о которой говорят с особым уважением. Бывает так: водит-водит хозяин тебя по саду, а потом вдруг потеплеет лицом и с какой-то почтительной торжественностью произнесет:

— А это солдатская яблонька...

Рассказывают, что дело было так. Осенью сорок второго года немцы то ли с отчаяния за свои неудачи под Сталинградом, то ли по какой ошибке ночью зверски бомбили колхозный сад. Многие деревья оказались вырванными с корнем, другие — иссеченными осколками, третьи — спаленными до гаревой черноты. Одна маленькая яблонька весенней посадки сорок первого года воздушной волной оказалась выброшенной за плетень, прямо на дорогу. Тут ее утром и подобрал солдат из части, идущей на помощь защитникам Сталинграда. Осмотрел солдат яблоньку и авторитетно изрек:

— Жива!

А когда часть проходила через Ключики, забежал солдат во двор к Ефросинье-казачке и собственноручно высадил яблоньку на том самом месте, где росли огурцы да помидоры, а ребятишкам Ефросиньи наказал ухаживать за яблонькой, потому что будут на ней яблоки не простые, а сахарные.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.