– Иди, там сейчас никого. Не знаю, как бы они тебя приняли. Я тебе закажу другой ключ. Ты олимпийская чемпионка, я как-никак должен создать тебе условия. А больше я тебе ничего не должен.

И быстро пошел прочь, не оглядываясь.

...Она побродила по пустому залу, голубые стены которого казались еще голубее от снега за окном. Глянула на себя в зеркало, глаза в глаза. Те, что в стекле, пытливо спросили, но она не ответила, стремглав побежала переодеваться, и это был ответ.

Очень тщательно, расправляя каждую складку, надела свою амуницию, долго, до пота, разминалась. И начала с вольных, сама подпевая себе «Я к вам пишу – чего же боле?». Но замолчала, пение мешало сосредоточиться, а мелодия и так звучала в ней. Когда прохаживалась, отдыхая, звучала все равно.

Попробовала прыгнуть сальто – то самое, с которого упала. Получилось. Попробовала снова, и снова все удалось – она встала, рухнула ниц, извернулась, вытянулась в полушпагат, откидываясь назад всем телом и ломая руки: «Но так и быть! Судьбу мою отныне я тебе вручаю, перед тобою слезы лью, твоей защиты умоляю! Умоляю!»

Прыжком она мелькнула перед зеркалом, мелькнуло перед ней ее лицо, в котором было что-то, от чего она стремглав остановилась и круто посмотрела на себя. Теперь глаза в стекле не спрашивали – знали. На соревнованиях случилось то, что не могло не случиться. Она там прикидывала, выгадывала, сомневалась, металась и лгала. Себе и Столетову. А выходить, выносить на помост Татьяну надо такой, как Татьяна, – открытой, строгой и чистой.

С тех пор каждый день она стала приходить в зал в это самое время, нянечка давала ей ключ, оставленный Козиным, а уходя, она его возвращала. Вскоре она получила другой ключ, без Вилли. Валентин Иванович сдержал обещание.

Снег стаял, сделалась слякоть, потом подсохло, но ударил жесткий бесснежный мороз. В городе открыли научно-исследовательский институт, и баня принялась дымить теперь еще по средам и четвергам. Отец купил Белке кресло и журнальный столик, в ее комнате стало тесно, она не обращала внимания. Вечерами Алексей Сидорович приходил к ней, садился в это кресло, читал газету. Мучился желанием курить, но не курил, только молчал рядом с дочерью, и она молчала.

Чего-то ждала. Сама не знала, чего.

...Ее тренировка шла к концу. Сейчас должны прийти козинские девчонки, пора очистить помещение. Она в последний раз повторяла комбинацию на брусьях.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.