Точка и недолга

Ксения Васильева| опубликовано в номере №1369, июнь 1984
  • В закладки
  • Вставить в блог

Оказывается, они сто лет живут рядом друг с другом. Ее отец, инженер, раньше работал в том самом городе, где всю свою жизнь жил он: «Папа тогда был молодой, они с мамой только что поженились. Меня еще на свете не было».

Вот чудеса. Ее когда-то, оказывается, не было на свете. И у нее есть папа и мама. Чудеса, да и только.

Он явился домой поздно.

Матери – матерями. Отцы – отцами. Но тетки – особая порода. Она понимает все сразу и навсегда. И ты потом можешь годами биться, чтобы изменить ее мнение.

Тетка пропела:

– С девушкой гулял? В кино были? Хорошая картина? Врать? Зачем!

– Да. С девушкой. Только не в кино. Так гуляли.

– А-а, а я думала...

Что думала тетка, он не узнал, да и все равно ему было. На то и голова дана, чтоб думать.

Как говорится, шли дни и недели. Была она Немыслимой Красавицей? Была. И осталась ею. О ней только можно Мечтать и стихи Писать? Да. А что?

И каждый раз, когда они шли по Москве, сидели в кино или театре, чувство, что все ненастоящее, нереальное, не покидало его. А со стороны посмотрите: красавец парень и рядом с ним такая худушка-бледнушка... Если не взглянешь в ее светлые глазки, так и скажешь – ничего особенного. А в глазках светленьких всего понамешано – и чертей, и ангелов божьих, и каруселей с зоопарком вместе. В институте о ней говорили коротко и скучно: неглупая девушка. Одна только внимательная и взбалмошная литераторша сказала о ней с каким-то своим ударением: «Славное существо, поди ж ты! – И переспросила: – А?»

Но никто ей не ответил.

В комитете комсомола (он был уже заместителем секретаря) учебный сектор, парень, который на первом курсе был одним из Закадычных Друзей, мимоходом спросил. «Что, вешается?»

– Кто? – не понял он.

– Ну, эта, новенькая...

– А по морде не хочешь?

Учсектор так удивился, что не сказал ничего и вылетел из комитета как ошпаренный.

Итак. Вы точно так же учитесь. Нисколько не хуже. Даже, пожалуй, лучше. Только не выскакиваете, как чертик из шкатулки, на каждом семинаре. Отвечаете реже, вдумчивей. На собраниях вы перестаете громко вещать о воскресниках и субботниках. Вы перестаете соваться в НСО с «дельными рефератами». Вы задумали что-то, пожалуй, уже по-настоящему. Но пока об этом знают немногие. Вы вместе с Немыслимой Мечтой сидите допоздна в библиотеке.

И вдруг начинают ходить слухи: что вы перестали быть активным, что вы окопались в личных делах, что все надежды были на вас, а вы... А вы Черт-те Чем Занимаетесь. Действительно! Чем вы занимаетесь с 3 часов дня до 12 ночи, когда вас нет ни в институте, ни дома? И тетя интересуется точно таким же вопросом. Но если в институте этот вопрос ставится пока что риторически, то у тети, поскольку он возник и не получил ответа, сложилось «мнение»: как написала она в письме маме и папе, «бедного мальчика окрутила какая-то девица. Я это сердцем чувствую». А чтобы описать все подробно, тетка сделала ход конем из-за угла: «Пригласила ее, эту девицу, в гости».

Ох, как он был рад! Все-таки зря он всегда капал на тетку!

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

«Назовите меня тысяча первым…»

Обзор писем-откликов на очерк «Тысяча сыновей» («Смена» № 20, 1983 г.)