Тогда встала Таська Сашкина, закутала нижнюю часть лица и несмело сказала:
- Я видела тебя у торговки...
Он сунул руку в карман и, скрипнув зубами, прошипел:
Может быть ты еще что знаешь... А? - и снова упал в угол.
Таська поняла его слова, как угрозу: она отлично знала, что у него в кармане финский нож и, как ей ни хотелось до конца разоблачить Жана, она испугалась, спрятала свое лицо в шарфе и села, плотней прижимаясь к подругам.
Релька двумя пальцами подняла оболочку шара и отчего - то брезгливо кинула его за дверь. Потом достала записную книжку, полулегла на скамье и начала грызть карандаш, окрасив губы в фиолетовый цвет. Она спешила вспомнить приготовленный доклад, который через несколько минут нужно было делать. Перечитывая тезисы, она почти не слышала обвинительных речей комсомолок, направленных единодушно и безжалостно против Жана; она не видела его обмякшим в последний его комсомольский час, натирающего рукавами до блеска значок. И только один раз сна подняла голову - это когда услышала голос Якова Васильевича.
- Такая нам смена не нужна. Если Жанов готовить в партию, то это значит сечь самих себя. Я уверен, что таких молодых человек мало в рядах комсомола. Заносчивость, клеветничество, связь с чуждыми элементами, пассивность... Да что это такое? Нет, я вам советую отсечь его от своей организации.
Его спокойствие и уверенность очень нравились Редьке; она в такие минуты хотела быть похожей на него, свой доклад решила произнести таким же голосом и так же твердо, как Яков Васильевич.
Перечитывала заранее составленные тезисы доклада и наспех делала в них поправки, которые явились к ней недавно.
Волокно. Ниточки. Тканьевый товар. Платье - шик с отлетом. Место, откуда шел к нам хлопок. Рабы Египта и кризисная Америка. Теперь на чистокровном сесеэровском хлопке начинаем работать. Долой зависимость от САСШ и египетских крокодилов. Неограниченная длина волокна и его организующая стремительность. Волокно подсказывает направление труда. Оно течет, просясь на конвейер. Где русло для лент и нитей? Дать точное направление течению волокна. Автоматы (слово о технике).
Волокно легкое, мягкое. Люди его обрабатывали тоже легкие, мягкие: бабы да ребятишки. Их эксплуатировали капиталисты. Парень, стриженый под скобку. Голодный, темный. Капиталистам невыгодно было заменять труд текстильщика машиной (слово о вредителях; они хотели назад к эксплуатации).
А комсомольцы исключают Жана.
- Голосую. Кто за? - произносит Груня.
Не отрывая глаз от записок, Релька решительно поднимает руку: она знает, что идет справедливый подсчет голосов. Успевает прочитать:
В текстильной промышленности сохранились отсталые формы труда. Я. В. работал тем же порядком, что и мы. До Я. В. двести лет работали так же. Не спихнуты социализмом жалкенькие функции ткачихи. Привинченная, прикованная за обе ноги работница и парень в вылинявшей рубахе, а в глазах у него черти. Операции простые, что собак гонять. Одна глупенькая сноровка. Открытый рот и ленивые метры товара.
Релька опустила руку и опять услышала голос Груни, но на этот раз он раздался сухо:
- Голосую. Кто против?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Или завтрашний день большой Волги