Там, в Афганистане

– Вам эти люди что-нибудь плохое сделали?

– Нет.

– Революция вам лично что-нибудь плохое сделала?

– Нет.

– Что вы сейчас обо всем этом думаете?

– Если бы меня сейчас освободили и помогли переехать в Кабул или другое место, я стал бы работать, кормить семью...

…Увели последнего душмана-террориста. В кабинет незаметно вползли сумерки. Мы сидели молча – то ли наступающая темнота к беседе не располагала, то ли так подействовала на нас встреча с врагами. Потом где-то рядом хлопнул одиночный винтовочный выстрел, ему сердитой скороговоркой ответил автомат, а еще через минуту началась злая, беспорядочная перестрелка.

Кто-то грузно пробежал по коридору, кто-то – совсем еще мальчишка, но с автоматом – влетел в кабинет, получил, видимо, замечание от начальника, потому что обратно выходил подчеркнуто спокойно. Перестрелка закончилась так же внезапно, как и началась.

Начальник ХАДа встал, открыл сейф, достал толстую тетрадь, исписанную арабской вязью, медленно подбирая слова, сказал по-русски:

– Все больше и больше из тех, кто воевал против нас, переходят на сторону революции. Многие включаются в нашу борьбу, помогают нам. Нас, работников ХАДа, мало, но мы в своей работе опираемся на людей, и это позволяет вести успешную борьбу с контрреволюцией.

В тетради, которую мне показал начальник, сотни разведдонесений от добровольных помощников революции: «Рустам» сообщал из Пакистана, что в зону Кандагара на машинах «Бенц» и «Симург» направлено шестьсот единиц противовоздушных средств типа «Рэд-ай», «Фаида», то же из Пакистана – о секретном совещании в Немане, в котором приняло участие несколько десятков главарей крупных банд; «свой человек» из улусвали Аргандаб (пригород Кандагара) передал карту дислокации бандитских групп в зеленой кандагарской зоне: банды Малави Ахтар Мухамеда (450 – 500 человек) и Бродари Хафиза (600 – 700 человек) разместились в непосредственной близости – в селениях Чус Лахур и Дачагин; в Табине новым главарем банды (800 человек) избран Хаддин Абдулахан. На вооружении этой банды – автоматы, гранатометы, четырехствольные зенитные установки. И так далее, и так далее...

Мне довелось принять участие в работе зонального партийного совещания. Уполномоченный по зоне «Юг» министр культуры и информации товарищ Сар-баланд сказал: «В весенних и летних боях прошлого года мы разгромили все крупные бандитские формирования. Но необъявленная война, навязанная нашему народу империализмом и маоизмом, продолжается. Каждый выстрел, акт саботажа и террора – это следствие иностранного военного вмешательства. Душман изменил тактику: спустился с гор, ведет активную работу в массах, создает в селениях свои органы власти. Со многими районами у нас утеряна связь – они контролируются мятежниками...»

Где формируются банды мятежников? Кем и как вооружаются? На какие средства?

В органах безопасности ДРА имеются списки около двухсот спецлагерей, учебных центров и баз – осиных гнезд врагов афганской революции. Основная часть антиафганских банд формируется в Пакистане, где располагается около 80 спецлагерей и баз. Это Факирдабад-2 (там в здании «Хаджи даул билдинг», что напротив парка «Шахибаг», находится штаб-квартира «Исламской партии Афганистана»): Гульга-хор-2, Мирамшах, Банчу... В Китае основная масса баз и лагерей сосредоточена в провинции Синцзян, в непосредственной близости от границы ДРА. Осиные гнезда контрреволюции присосались к ряду городов и военных гарнизонов Египта, Саудовской Аравии, Израиля и даже отстоящих на тысячи километров от ДРА Японии и ФРГ. До недавнего времени около сорока лагерей открыто функционировали и на территории Ирана – пока аятолла Хомейни не отдал распоряжение о запрещении деятельности афганской антиправительственной группировки «Джамиати ислами», главный центр которой находится в Мешхеде.

Между государствами, примкнувшими к позорному антиафганскому пакту, существует своего рода «разделение труда»: Китай обеспечивает бандитов минометами и стрелковым оружием; США – ракетами класса «земля – воздух», минометами, «джипами» с огнеметами, гранатами и минами самых последних образцов; ФРГ – противотанковыми ракетами; Япония – полевыми радиостанциями; Египет – ручными противотанковыми гранатометами... Вооружение и инструкторы на основную антиафганскую базу, в которую США и Китай превратили Пакистан, продолжают прибывать нескончаемым потоком по Каракорумскому шоссе, через морские порты Карачи и Гвадар, воздушным путем.

...По темному коридору, по узкой лесенке, мимо окон, заложенных камнями и превращенных в бойницы, спускаемся в маленький, темный, как колодец, дворик, где нас ожидают отправляющиеся на боевое задание молодые – от 15 до 25 лет – защитники революции. Они одеты в национальную одежду, под которой угадываются автоматы.

Среди «боевиков» я узнал бесстрашного разведчика Навруза (это тоже псевдоним). Его судьба – это судьба тысяч афганцев. Отца-дехканина у него на глазах зверски убили байские приспешники. Немало горя хлебнул. Поэтому и принял всем сердцем революцию, с первого дня – в рядах ее защитников, на одном из самых трудных участков. Он работает среди врагов, малейшая неосторожность грозит ему свирепой и страшной расправой. Но, выследив очередную банду, он каждый раз рвется в бой.

Познакомился я с Наврузом накануне операции – он только что вернулся из стана врагов. О многом мы успели поговорить, а на прощание Навруз сказал:

– Я не боюсь смерти, потому что борюсь за свободу и справедливость моей родины, моего народа. Я чувствую себя счастливым, когда мне удается обезвредить бандита.

...Темные фигурки выскальзывали в узкую калиточку и тут же растворялись в зыбкой ночи настороженного, словно притаившегося в засаде города. Порой то на окраинах, а то и в самом центре вспыхивала яростная перестрелка, и тогда красные трассеры чертили на черном бархате неба свои смертоносные узоры.