Святой черт

Пуришкевич вернулся в комнату, но Распутина в ней не было. Выскочив за дверь, он увидел, как Распутин, шатаясь, бежит к воротам. Пуришкевич послал вдогонку несколько пуль и попал ему в голову. На упавшего старца набросился Юсупов и нанес ему несколько ударов по голове тяжелым бронзовым канделябром.

Заговорщики бросили бездыханного, как им казалось, Распутина в автомобиль и полным ходом помчались к Крестовскому острову. Там они столкнули тело в воду.

Интересно отметить, что агенты охранки, неотступно следовавшие за Распутиным уже много лет, в тот вечер ничем не выдали своего присутствия и не вмешались в разворачивающиеся на их глазах кровавые события.

…Через три дня полиция отыскала тело Распутина. А на следующий день после убийства, еще не зная о том, что произошло, Александра Федоровна писала мужу:

«Мы сидим все вместе – ты можешь представить наши чувства – наш Друг исчез. Вчера А. (Вырубова) видела его, и он ей сказал, что Феликс просит его приехать к нему ночью, что за ним приедет автомобиль, чтоб он мог повидать Ирину… Я не могу и не хочу верить, что его убили. Да сжалится над нами Бог!»

19 декабря Николай II, бросив все, приехал из ставки в Петроград. Выслушав доклад министра внутренних дел Протопопова о результатах расследования, царь отдал приказ поместить Юсупова и Дмитрия Павловича под домашний арест.

Морис Палеолог записал в дневнике 2 января 1917 года (по старому стилю это было 20 декабря 1916 года):

«Тело Распутина нашли вчера во льдах Малой Невки у Крестовского острова, возле дворца Белосельского… Узнав позавчера о смерти Распутина, многие обнимали друг друга на улицах, шли ставить свечи в Казанский собор! Когда стало известно, что Великий князь Дмитрий был в числе убийц, стали толпиться у иконы Святого Дмитрия, чтобы поставить свечу…

Убийство Григория – единственный предмет разговоров в бесконечных очередях. Люди рассказывают друг другу, что Распутин был живым брошен в Невку, одобряя это пословицей: «Собаке – собачья смерть».

Другая версия: «Распутин еще дышал, когда его бросили под лед. Это очень важно, потому что он, таким образом, никогда не будет святым. В русском народе существует поверье, что утопленники не могут быть канонизированы…»

21 декабря Николай II записал в дневнике:

«В 9 часов поехали всей семьей мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17 декабря извергами в доме Ф. Юсупова, который стоял уже опущенным в могилу. Отец Александр Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой. Погода была серая при 12° мороза…»

Гроб был закопан под алтарем будущего храма при лазарете, который построила на свои деньги Вырубова.

Юсупов в своих «Мемуарах» отмечал, что царь, узнав об убийстве Распутина, стал весел, каким ни разу не был во время войны. Он почувствовал, что «тяжкие цепи сняты». Оставим это утверждение на совести князя: вряд ли император мог обрадоваться тому, что единственный человек, который помогал его сыну выжить, зверски убит, причем ближайшими к Николаю людьми.

Хотя наказание последовало мягчайшее: великого князя Дмитрия по приказу царя отправили на турецкий фронт, в Персию, а Юсупову велено было ехать в одно из его имений – село Ракитное, где он пережил отречение царя от престола и в конце марта 1917 года через бурлящий Петроград поехал в Москву.

А 23 марта 1917 года (по старому стилю – 10 марта), через неделю после отречения Николая II от престола, французский посол в России Морис Палеолог записал:

«Вчера вечером гроб Распутина был тайно перевезен из Царскосельской часовни в Парголовский лес, в пятнадцати верстах от Петрограда. Там на проталине несколько солдат под командой саперного офицера соорудили большой костер из сосновых ветвей. Отбив крышку гроба, они палками вытащили труп, так как не решались коснуться его руками вследствие его разложения, и не без труда втащили его на костер. Затем все полили керосином и зажгли. Сожжение продолжалось больше шести часов, вплоть до зари. Несмотря на ледяной ветер, на томительную длительность операции, несмотря на клубы едкого, зловонного дыма, исходившего от костра, несколько сот мужиков всю ночь толпами стояли вокруг костра, боязливые, неподвижные, с оцепенением растерянности наблюдая святотатственное пламя, медленно пожиравшее мученика старца, друга царя и царицы, божьего человека. Когда пламя сделало свое дело, солдаты собрали пепел и погребли его под снегом…»

…Через два года то же самое произошло со всей царской семьей.

Секретарь Распутина Арон Симанович в 1921 году, находясь в эмиграции в Риге, опубликовал «Завещание», отданное ему старцем незадолго до смерти. Вот оно: