Павел Алексеевич Евдокимов, коллектор Игаркской мерзлотой станции, старейший житель города и дотошный краевед, удивился:

- Вы о Егоре Ширяеве? Никаких документов, подтверждающих его существование, не осталось. Ни один человек не может указать место, где стоял его дом...

Трудно сказать, прав или нет Павел Алексеевич, возможно, и в самом деле не было никакого Егорки Ширяева. Но каждому городу хочется иметь свою легенду. Есть она и у Игарки.

А легенда рассказывает, что когда-то давно, еще до революции, занесло в эти края знаменитого лоцмана и плотогона Егора Ширяева. Здесь он и остался. Срубил дом, женился на остячки и занялся промыслом. Зимовье стали называть по имени Ширяева. Местным жителям трудно давалось русское произношение: они вместо Егорка говорили - Игарка. Так и повелось.

Но вернемся от легенды к действительности. На весь мир славится сейчас сибирская сосна. В суровых условиях лесу расти трудно. Годовые кольца тонки, как бумага, но зато древесина плотна, как кость. А кому он нужен в тайге, этот лес? Разве что на костер? Вывезти его человеку не хватало ни умения, ни сил. Сплавить рекой? А куда? В ледовое Карское море? Россия и Европа мечтали о сибирском лесе. Лес мечтал найти дорогу на запад. Но на пути к свершению этой мечты стояла ледяная стена.

Когда на берега Енисея пришла Советская власть, в район Полкаминной и Нижней Тунгуски была снаряжена экспедиция. 10 октября 1928 года «Красноярский рабочий» сообщил: «В низовьях Енисея, в протоке Игарка, предполагается постройка порта. Назначение порта - производство перегрузочного импортно-экспортного леса и отправка его речными и морскими судами». А осенью 1929 года здесь высадилась первая партия строителей. За 750 километров от моря стал расти морской порт. Газеты страны запестрели заголовками: «Открыты морские ворота Сибири», «Началось строительство лесоперевалочного комбината...».

В Игарке два города. Город, где живут рабочие, учителя, студенты, и город... без жителей. Здесь тоже есть свои улицы и переулки, иногда с необычными названиями: Светлая, Таймырская, I Римская. Построены они из огромного количества досок, аккуратно сложенных в пакеты и штабеля. Там, где раньше ползали запряженные лошадьми «медведки», теперь бегают поджарые лесовозы, зажав под брюхом очередной пакет леса. Это биржа пиломатериалов, которые идут на экспорт. Англия, Франция, Бельгия, Египет, Испания - вот далеко не полный перечень стран, покупающих наш лес.

Рядом с пиломатериалами высятся горы бревен. Биржа сырья. Гудят лесопильные заводы. И тут же, в ста метрах от комбината, порт.

Тысячи людей днем и ночью трудятся здесь. В порту свой, особый режим. За три с половиной месяца, то есть за срок, который длится морская навигация, «город из досок» должен быть разобран и погружен в океанские суда. И разве станет кто-нибудь разбираться, сколько чьего труда положено, чтобы гора бревен легла в трюмы и на палубы готовым грузом. Ну, а если говорить о вкладе каждого в отдельности, то он состоит из ежедневных восьми, а то и двенадцати часов работы. И в работу эту вложено много сил, стараний и творчества, как и во всякую работу, которая делается с душой.

У проходной комбината раскрываются желтые книжицы-пропуска, где вписаны названия профессий: срывщик, стивидор, рубщица, форман, бракер, лесовозчик. Здесь всегда нужны люди. Каждое лето со всех концов страны сюда приезжает молодежь - рабочие, студенты, просто любители экзотики. Они приобретают здесь новые специальности.

В разгар работы протока и причал заполнены судами. Каждую смену рабочих отвозят на рейд черные пыхтящие катерки: «Крот», «Оленек», «Метель». Рулевому кричат:

- На «Вытегрулес»!

- Давай!

Мы, в своих рабочих комбинезонах, тоже забираемся на катер. Сейчас мы - стивидор и рубщица. Впереди у нас смена.

Стивидор

Стивидор - это грузчик. В Игаркском порту слова «грузчик» нет, хотя разница, в общем, не велика. Разве что работа стивидора в несколько раз потяжелей. Есть два вида погрузки - в расстил и пакетами. Когда плавкран подает на судно пакет, это красиво. Но вот пакет встал на дно трюма, отцеплены стропы, команда «вира» - и стивидоры остаются один на один с грудой досок, которые нужно успеть уложить по всей поверхности трюма, пока кран поднимает и опускает новую порцию леса. Интервал пять-шесть минут. Кран ждать не будет. Он опустит груз рядом с неразобранным пакетом. Что это значит? Нужно увеличить темп работы, иначе завалят лесом, работать станет трудней, да и кран вынужден будет простаивать. А простаивать нельзя, лето короткое.

Погрузка пакетами у настоящих мужчин не в чести (да и платят меньше). Плотно перетянутые металлической лентой доски спускают в трюм и ставят друг возле друга, по возможности без особых зазоров, поплотнее. Да, это удобнее, легче, экономичнее. К сожалению, у комбината пока нет возможности полностью перейти на погрузку пакетами, но это будет. Как скоро - трудно сказать.

Можно писать о процентах выполнения плана, цифрах, норме выработки, заработной плате - это тоже будет интересно. Но главное не в этом.

В нашей бригаде тридцать два человека, студенты Красноярского политехнического института. На судне четыре трюма. Два человека работают на барже - строповщики, четыре ухмана и бригадир. Здесь его называют форман. Ухман не должен ни ухать, ни охать, он должен как можно громче кричать, когда груз на туго натянутых стропах висит над судном - трюм, бойся! Это опасно. Бывают случаи, когда стропы не выдерживают.

Итак, в каждом трюме шесть человек. Некогда перекурить. Гудит кран, кричит ухман - не зевай! Наверно, именно здесь можно съесть тот самый набивший оскомину от слишком частого употребления «пуд соли», узнать по-настоящему, что за человек рядом с тобой. Здесь идет проверка не столько на выносливость и силу, сколько на товарищество, поддержку и, если хотите, доброту.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.