Сто лет назад Дарвин сказал, что ему нелегко объяснить формирование сложных и слаженных сообществ коллективных насекомых принципом естественного отбора.
Однако изучение эволюции этих существ в последующие годы натолкнуло дарвинистов на новые представления о сообществах насекомых и их эволюции.
В коллективе пчел и муравьев существует строгое и своеобразное разделение функций. Одна или немногие самки обеспечивают размножение. Немногие самцы - их оплодотворение. Все остальные насекомые заняты работой по снабжению и охране улья или муравейника и по выращиванию потомства.
У муравьев деление на специальности совсем строгое. Кроме самки - «царицы» и «рабочих» муравьев, у них есть еще муравьи - «солдаты», не способные ни самостоятельно питаться» ни воспитывать потомство. И «царицу» и «солдат» кормят рабочие муравьи.
Муравейник или пчелиный улей можно условно отождествить как бы с единым организмом, а каждое насекомое - с клеткой. В любом организме большая часть клеток занята различными «функциями обеспечения жизни» - собиранием пищи, ее переработкой, а функцию размножения, как самки - «царицы» в муравейниках и пчелиных ульях, несут специальные половые клетки.
Случайные наследственные изменения происходят только в половых клетках самок. (Происходить изменения могут в любых клетках любого насекомого, но для эволюции имеют значение только те, которые от «царицы» будут переданы потомству.) как обусловливается изменчивость муравьев - «солдат» и бесплодных рабочих пчел.
Полезные изменения у них обеспечивают лучшее выживание всего «коллективного организма» и в первую очередь новых самок - «цариц» (их немного). Они создают новые муравейники и ульи, кладут начало новому потомству, и полезные изменения бесплодных рабочих пчел или муравьев - «солдат» распространяются среди всей популяции насекомых. А матки, в результате мутации дающие неработоспособное, слабое потомство, обрекают семью на вымирание.
Эта убийственная для ламаркизма концепция известна очень давно. Было сделано немало попыток найти «Загадке коллективных насекомых» и какое-либо ламаркистское контробъяснение.
Одно из таких объяснений излагает в своих книгах о пчелах, термитах и муравьях И. Халифман. Он пишет, что рабочие пчелы, добывая и перерабатывая пищу для «царицы», через пищу могут оказывать на матку специфическое влияние. Это значит, что, если в данной местности появились цветы с более длинным венчиком, то у рабочих пчел, которые будут стремиться дотянуться до нектара, удлинится хоботок. Такое удлинение приведет к определенному изменению химического состава корма, и вот, мол, после кормления такой пищей у пчелы - «царицы» должны произойти... изменения в яйцах! Причем как раз такие, чтобы из них вывелись рабочие пчелы с длинным хоботном.
На секунду допустим, что здесь И. Халифман прав.
Но как в этом случае может происходить эволюция муравьев - «солдат» (она ведь происходит, и отбираются наиболее проворные и сильные!)? Мало того, что «солдаты» не имеют потомства, они еще и никак не общаются с «царицей», которая их производит на свет...
Чтобы обойти это препятствие, Халифман идет на то, что допускает, что наследственная информация об изменениях у «солдат» передается «царице»... через рабочих муравьев, когда они обнюхивают и облизывают друг друга. Даже не через пищу, а через слюну. Цепь в этом случае следующая: «изменение у муравья - «солдата» (конечно, вызванное внешними условиями и целесообразное) - «его слюна» - «поверхность рабочего муравья» - «его слюна» - «поверхность царицы» - «ее яйца» - «унаследованные признаки у «солдат» следующих поколений».
Однако жизнь приготовила такие сюрпризы, что их объяснять не рискнул даже и Халифман. Он, кстати, очень интересно рассказывает в своей книге о муравьях, которые захватывают для своего семейства «рабов» из других муравейников - захватывают, конечно, не взрослых насекомых, а яйца муравьев, но - это важно - муравьев совершенно другой породы!... Состав муравьиной семьи получается таким: «царица» и «солдаты» - одного вида, а рабочие муравьи - другого вида.
В этом случае «солдаты» тоже не общаются со своей матерью, всех кормят «рабы». Истинно последовательному ламаркисту, видимо, придется предположить, что сведения о полезных изменениях от «солдат» будут каким-то образом переданы «царице» через муравьев другого вида, не приспособленных для этого и, естественно, не предназначенных для этого (ведь подобные отношения с «рабами» являются не симбиозом, а чистым паразитизмом. «Рабы» не оставляют потомства, постепенно вымирают и заменяются новыми из других муравейников).
Чуть забежим вперед.
... Современные ламаркисты яростно воевали против строго обоснованных фактами научных представлений о том, что в клетках живых существ функцию сохранения и передачи наследственной информации выполняют нуклеиновые кислоты, очень сложные полимеры... Но вот понадобилось обосновать - не экспериментально, а умозрительно - изменение наследственности у муравьев и пчел воздействием пищи - «фактора среды», - и писатель-биолог И. Халифман принялся в своих книгах «Муравьи» и «Пчелы» воспевать колебания в составе слюны насекомых и корма. И то и другое - вещества куда более простой структуры, чем нуклеиновые кислоты. Тем не менее компетентный в биохимии писатель доказывает, что мед и слюна могут вызывать наследственные изменения.
Какие только новые допущения и невероятные предположения не привлекались, чтобы подпереть давно разваливающееся здание теории! Но зато за всю историю ламаркизма так и не получено ни одного достоверного доказательства существования в природе хотя бы одного из предполагаемых этим ученым механизмов передачи приобретенных признаков. Ну через «маточное молочко» или мед хотя бы...
Эволюционная схема Дарвина, когда он создавал ее, была тоже в значительной степени априорной, гипотетической. Она только объясняла принцип процесса.
Но вот встали на ноги новые исследовательские дисциплины: генетика, биохимия - и механизм наследственных - подчеркнем, случайных наследственных изменений, их образования, их передачи, предстал перед глазами исследователей в реальности своей потрясающе сложной материальной структуры, в закономерности тончайших физико-химических процессов, лежащих в основе жизни и эволюции живого на Земле.
Об этом следующий рассказ.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.