– Худющая-то какая. Расцеловалась и вслед за мужем к внуку.
– Спит. Спит богатырским сном, – отметил Иван. Клавдия, едва взглянув, определила:
– Твой портрет, Вань. Нос твой, прямой, толстый. Юркины вроде губы. Нет, губы Танины. И щеки ее.
– Это неважно, был бы ум собственный, – не без гордости за такое сходство сказал Иван.
– Вот-вот, умом бы пошел подальше нас, а нос всяк будет к месту, – поддержал Гера.
Полюбовались внуком, сплюнули трижды через левое плечо, чтобы не сглазить. Выйдя из спальни, Иван спросил:
– А вы что такие?
Ему никто не ответил, и все посмотрели на Татьяну. Она этих взглядов не выдержала, отвернулась к окну и стала вытирать глаза. Отвлекая от нее внимание, Маша выглянула в открытое окно, закричала бабке:
– Мам, хватит, иди полудновать!
Ивану показалось, что опять что-то он сделал не так, где-то дал промашку. Спросил ненастойчиво:
– Вы напрямую можете? Без фокусов.
– Разошлись мы, – сказала Татьяна. Всхлипнув, закрыла лицо руками и скорей за занавеску.
– Как разошлись?! – взволновался Иван. – Оформили все уже?
– Кто их там оформлял, – разъяснил Гера. – Села да поехала. Чуть что – разошлись. Хворостина по ним плачет. Гордецы какие.
– И что, не проводил даже? – спросила Клавдия.
– Проводил, – отозвалась Татьяна.
– Нет, слушайте, это какое-то наваждение, – развел руками Иван. – От этого можно одуреть, честное слово.
Он решительно о чем-то поразмыслил, глядя в ему одному ведомую точку, и, сообразив, сказал:
– Вот что, Татьян: ты переходи к нам. А с ним мы еще побеседуем. – И направился к двери, приговаривая: – Ах, ты, архаровец! Ах, ты, лиходей!
Он пошел, и вид его был такой, будто решился тотчас же ехать в Сибирь. А Клавдия не знала, что делать: идти вслед за ним или остаться. Задержалась. Надо же как-то смягчить положение, хотя бы выяснить, что и отчего получилось.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
...и другие футбольные заповеди тренера тбилисского «Динамо» Нодара Ахалкаци