- Фью - ю! Спасибо, все на месте. Фью - фью! Вы - хороший старшина, товарищ Корнеев. Задержались в городе? Тру - ля - ля! Скоро уходим - фью - тю - ти - ти!...
Корнеев еле сдерживал душившую его злобу. Сорвав фуражку, он скомкал ее так, что она затрещала по швам, и побежал на мостик. У штурвала стоял Изоткин. Второй штурман колдовал у главного компаса. Командир, надевая на шею бинокль, спорил о чем - то с механиком. Сигнальщики возились с фалами.
Изоткин скосил глаза и зашептал:
- Не бойсь, товарищ старшина, все в порядке. Проверяем рулевую!
Корнеев сбежал по трапу в машинное отделение. Неизвестно когда успевший переодеться в синий рабочий костюм, хмуря низкий свой лоб, Надуялов стоял у динамо-машины и что - то вытирал ветошью.
Корнеев так хлопнул Надуялова по спине, что тот цокнул зубами. Не помня себя, Корнеев закричал:
- Надувалов! Подлец! Провокатор! Обманул кругом! Надуялов задрожал всем телом, вертанул к Корнееву перекосившееся от злобы лицо.
- Товарищ, не мешай работать на вахте - да?
А уж наверху раздавались свистки боцмановской дудки, топот ног, отрывистые выкрики команды.
- Старшина Корнеев - к штурвалу!
Корнеев поправил фуражку и вбежал на мостик.
Он видел, как корабль, оттого что выбирали якорь, медленно откатывался; видел озабоченное лицо командира, седые его усы; видел, как командир взял рупор и, заглушая все звуки, крикнул вниз:
- Отдать швартовы! Шары на малый!
Корнеев ощущал ногами в всем существом своим, как дрогнул корабль и неслышно пошел вперед. Как и всегда, в этот момент у Корнеева хорошо защемило сердце от понятной только человеку моря радости.
Когда Везувий, безмятежно дымя из своей трубки - кратера, словно опускался позади, а впереди легло открытое море, и вечные спутники моряков - чайки, переливчатыми криками уж преследовали корабль, - снова засвистала боцмановская дудка.
- Подвахтенные вниз! Вступить ходовой вахте!
Когда Корнеев хотел уйти с мостика, жесткий голос комиссара остановил его;
- Зайдите после ко мне.
За кормой корабля, до самого горизонта легла пенящаяся ровная дорога забортной струи. Там, где она кончалась, убегал в море Неаполь.
Гора и домики на ней казались маленькими, словно картонные. Вот щелкни по ним хорошим щелчком - и они совсем провалятся в море.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Памяти тов. Веселкова