- Ага.
- Тогда помни. За Ваську тебе может отломиться на всю катушку. - Он с удовольствием заметил, как вдруг побледнел Полуянов. - Но ты стой на своем: знать ничего не знаю. Я все на себя возьму. Понял?
- Понял, - еле слышно прошептал Полуянов.
- Но если они одного человека заметут, тогда тебе хана. Его упредить надо.
- Какого человека?
Косой собрался было сказать, но тут мелькнула новая мысль, и он прошептал:
- Много знать собрался. Записочку составь: замели, мол, Косого. Из Москвы надо драпать, пока не поздно. Понял?
- Понял.
- Ты улицу такую знаешь? - Косой назвал улицу.
- Ага.
- Там магазин есть. Культтовары, игрушки. Там эту записку оставишь. На стене ящик прибит. Для жалоб, что ли. Под него засунь. Да чтобы не видел никто.
Косой говорил быстро, тоже не поворачивая головы и еле шевеля губами, отчего слова получались зловеще шипящими. Он лишь косил глазом в дальний конец коридора, где стоял один из милиционеров.
- Все. Понял?
- Все.
Можно было успеть и еще кое-что сказать Полуянову, кое-что поручить. Но Косой побоялся, слишком уж много будет знать. Хватит с него.
- Ну, я пойду? - неуверенно спросил Полуянов.
- Валяй. И чтоб все чисто было. А то хана. Не так, так по-другому. Пером достанем. Или пулей. Как Ваську.
- Ваську я помню, будь спокоен, - странным тоном сказал Полуянов и поднялся со скамьи.
Косой проводил его пристальным, настороженным взглядом.
В то же утро Полуянов незаметно сунул записку в условное место. Магазин культтоваров он нашел легко и ящик на стене - тоже.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.